Разведчики

Однако едва скрипнула дверь его кабинета, как фон Гейм снова вскочил на ноги и вытянулся по швам, как проштрафившийся солдат пред грозными очами всемогущего фельдфебеля.

Группенфюрер шел на него, опустив голову и глядя исподлобья колючими красноватыми глазами. У фон Гейма было такое ощущение, будто группенфюрер вот-вот влепит ему пощечину. Но Густав Кресс, достигнув стола, тяжело плюхнулся в кресло.

— Садитесь! — скомандовал он все еще стоявшему фон Гейму.

Минут пять они смотрели друг на друга, один замирая от страха, другой не в силах произнести ни слова от ярости.

— Воды! — наконец выкрикнул Густав Кресс. Дрожащими руками фон Гейм налил из графина воды и протянул стакан группенфюреру.

Почти залпом выпив воду, Кресс тяжело перевел дух. Фон Гейм смотрел на него, затаив дыхание.

— Поздравляю вас с блестящей разведывательной операцией, генерал, — шопотом, похожим на шипенье, произнес Густав Кресс. — Интересно, что за кретинов бросили вы на эту операцию? Я полагаю, если бы их не сцапала, как паршивых цыплят, советская контрразведка, они и по сей день продолжали бы вам доносить, что на станции Воеводино тишь и гладь, а на Озерной подозрительное оживление.

Группенфюрер нервным движением сунул в зубы сигару, но тотчас же с отвращением выплюнул ее и продолжал:

— И ведь мало того, что русские накрыли этих идиотов, — они фактически заставили их работать на себя! Все, что доносили ваши остолопы, почти диктовалось им советской контрразведкой с целью дезинформировать нас. Мы верили этим дегенератам и в результате вместо ожидаемого наступления на нашем левом фланге оказались атакованными справа. Остается только диву дивиться, как смогли русские незаметно сосредоточить там такое огромное количество войск и техники.

Несколько минут Густав Кресс сосредоточенно дымил сигарой и вдруг снова воскликнул:

— Как, чорт побери, удалось им провести нас! Лучшие наши агенты были заброшены в весьма уязвимые места их прифронтового тыла, американские разведчики из Управления стратегических служб добросовестно снабжали нас информацией, и все-таки мы остались в дураках. В чем дело, я вас спрашиваю!

Фон Гейм, как загипнотизированный, смотрел в налитые кровью глаза группенфюрера. Казалось, он лишился дара речи. К его счастью, Густав Кресс просто рассуждал вслух, ибо был уверен, что вообще никто не в состоянии ответить на его вопрос.

— Вы думаете, я сомневаюсь, что ваш агент номер тридцать три, Гаевой-Дидрих, давал нам верные данные об их паровозном парке? Нисколько! Он сообщал безукоризненно точно обо всех их локомотивах, подвозивших поезда к фронту. Даже маневровые паровозы были учтены им не менее тщательно. Мы же, зная численность паровозного парка и среднюю пропускную способность советских железных дорог, абсолютно точно подсчитали транспортные возможности русских. И все-таки мы просчитались. В чем же разгадка всех этих «русских чудес»?

Группенфюрер Кресс решительно встал, застегнул шинель и направился к двери. У порога он остановился и произнес назидательно:

— Рекомендую как следует подумать над этим. Нам, видимо, еще не раз придется иметь дело с подобными «чудесами»… — Упавшим голосом он добавил: — Это в том случае, конечно, если нас с вами оставят на наших постах после этого позорного провала.

Эпилог

Был морозный солнечный день. Ослепительно сверкал тонкими гранями своих бесчисленных кристалликов выпавший за ночь снег. От здания почты по недавно расчищенной дорожке, мимо наметенных за ночь глубоких сугробов, медленно шла Анна Рощина. На ходу она перечитывала только что полученное от Сергея коротенькое письмо, и то ли от холодного январского ветра, то ли от волнения две крупные слезинки поблескивали на ее щеках.

Высокий майор, шедший навстречу Анне, пристально смотрел на нее. Поравнявшись с девушкой и видя, что она не замечает его, он остановился и негромко окликнул:

— Анна Петровна!

Анна вздрогнула от неожиданности и подняла глаза.