Я кратко изложил суть редакционного задания.
— Ну, это мы вам быстро организуем, — оживился полковник. — Последние данные узнаете в оперативном отделе. Вот политдонесения последней недели. Общая ситуация… — Он поднялся из-за стола, подошел к дивану, оперся коленом о сиденье, провел ладонью по Главному Кавказскому хребту. — Вот общая ситуация. Держимся. С наклоном в сторону моря. Держим южный фланг советско-германского фронта, тылы Новороссийска и Туапсе. Сталинграду помогаем. Боевые эпизоды здесь, — он снова похлопал по папке с политдонесениями.
— Я их изучу, но, с вашего разрешения, на обратном пути. Сначала на перевал надо сходить.
— Вы представляете, что значит «сходить»?
— В общих чертах.
— Вы принимаете здравые советы? — Полковник подошел к окну. — Пройдите двести метров. За углом — госпиталь. Там о таких конкретных случаях узнаете, что… ни в какой газете не напишете.
— И этим советом воспользуюсь… на обратном пути.
Полковник понял, что отговаривать бесполезно:
— На какой срок вы рассчитываете?
— За меня редактор рассчитал. Должен в неделю уложиться.
— Гм… я тоже думал в неделю уложиться. Буран заставил подзадержаться. Вот, на лице, так сказать, отметка о продлении командировки. Коли вы так упрямы, можете пройти по моим следам. Комполка там крепкий, — майор Орлов. Я ему записку черкну… Вы намерены идти в этой шинельке на рыбьем меху и в пилоточке?
— Что вы, у меня в вещмешке ушанка, свитер, теплые носки.
— Богато… — Полковник быстро набросал на блокнотных листках две записки. — Эту передадите Орлову. А эту — интенданту. Берите все, что даст, и даже больше. Экипируйтесь. Там вас найдет инструктор политотдела. Сведет в конно-ишачную роту. Она сегодня со снаряжением идет к Орлову…
Через час с небольшим я снова шел мимо госпитального двора. Ануш стояла у ворот в накинутом на плечи платке. Холодный ветер с моря пронизывал насквозь. Она не узнала меня в новой зимней одежде. Я сам окликнул ее, и озябшее личико Ануш засветилось радостью.
— Какой вы! — восхитилась она новой одеждой, потрогала рукав полушубка.
— Красивый? — усмехнулся я.
— Красивый, — ответила она серьезно.
Инструктор политотдела деликатно отвернулся.
— Ухожу, Ануш.
— Возьмите, это лаваш, сама испекла. Вы же любите. А это Левону, — она протянула узелок, завязанный в знакомый мне платочек.