Анна Григорьевна расхохоталась. Это был смех взрослого человека над наивностью ребенка.
— Разве это измена — переспать о какой-нибудь торгашкой? Это так, забава, игра.
— И часто он такие игры играл?
— Вообще-то, он однолюб, но… Жизнь есть жизнь, случалось… Последний раз он втюрился в директрису магазина «Океан», спелая такая бабенка, розовощекая, с виду дура, а на самом деле — палец в рот не клади. Он к ней каждую неделю в Ленинград мотался.
— Как ее звали, не припомните?
— Надежда. Надежда Петровна Цаплина.
— И долго у него с ней роман продолжался?
— Месяца три-четыре. Он даже жениться на ней хотел, но, видно, не судьба — кошка им дорогу перебежала.
— Как понять?
— Однажды Женя пригласил меня в гости. По-моему, был старый Новый год. Я пришла. Только сели за стол — звонок. Междугородная. Звонит Надежда и благим матом орет, что ее ограбили! Женя разволновался, а я… Меня смех разобрал, говорю ему: «Ну что, Женечка, женишься на голенькой?» А он: «Иди ты к черту!» Помрачнел, рассмеялся и… вернулся ко мне.
«Ему нужен был свидетель, который бы подтвердил, что во время ограблении он находился в Москве. И он нашел его. Этот свидетель — вы, гражданка Цветова».
— Анна Григорьевна, припомните, Крайников когда-нибудь у кого-нибудь брал деньги в долг?
— У меня.
— Сколько?
— Пятнадцать тысяч.
— Простите, а у вас…
— Понимаю, — остановила его Анна Григорьевна. — У меня отец был летчиком-испытателем, очень хорошо зарабатывал. Когда он разбился, а мать умерла, я стала обладательницей довольно крупной суммы.
— Как давно он занимал деньги?
— Дня через три после ограбления. Я подумала, что он Наде хочет помочь, и послала его к черту. Но он поклялся, что на машину…
Все сходилось. После долгих размышлений Скоков и Красин пришли к выводу, что свою активную деятельность — организацию преступной группы — Крайников начал лет пять-шесть назад.