Военные приключения. Выпуск 3 ,

Швецов сел за стол и налил себе кофе.

— А теперь рассказывай все остальное!

— Что? Что тебе от меня нужно? — продолжая всхлипывать, спросила Инна.

— У тебя сберкнижка на предъявителя… Пять тысяч… Откуда у скромной советской продавщицы такие деньги? Только не ври. И прекрати реветь! — Швецов с такой силой грохнул кулаком по столу, что чашка с кофе подпрыгнула и свалилась на пол.

Через полчаса он знал все. Инна и многие другие продавцы наживались на дефиците. Например, за финскую куртку типа «Аляска» сверху брали полсотни, за цветной телевизор с японской трубкой — сотню и т. д. и т. п. Три четверти денег прикарманивал директор, четвертая часть оседала в кошельках и сумках продавцов.

«Неплохо, очень даже неплохо, — подумал Швецов, мысленно подсчитывая директорскую прибыль. — Значит, так… Крайников вычислил Стеблева, Кирина, Янкину, наверняка кого-нибудь из работников ломбарда (рассказывая Швецову историю своего падения, Татьяна Лазаревна ненароком проговорилась, что через ее магазин ежегодно проходит около четырехсот пятидесяти килограммов золота и полторы тонны серебра, которые заложили, а затем по каким-либо причинам не выкупили из ломбарда попавшие в затруднительное финансовое положение граждане; драгоценный металл взвешивался на весах средней категории точности, и таким образом с каждого золотого колечка, серебряной ложки или другого предмета старины работники ломбарда всегда имели грамм-другой лишнего веса) и… обложил их данью, причем Янкину и директора универмага не без моей помощи. Ловко! А впутал меня в это дело… Сопин. Чтоб ему черти на том свете кишки на турецкий барабан мотали!» — Швецов сжал ладонями виски, и в памяти мгновенно всплыли розовощекая физиономия, пушистая щеточка всегда аккуратно подбритых усиков, расчетливо-холодный взгляд серых, чуть навыкате глаз…

Как говорит народная мудрость, рыбак рыбака видит издалека. Так это или иначе, но, видно, Швецову и Сопину суждено было встретиться, и они встретились, столкнувшись в длинных и запутанных коридорах Мосэстрады, куда первый забрел в надежде, что его кто-нибудь прослушает (Швецов неплохо пел, играл на гитаре и мечтал сколотить собственную рок-группу), а второй — в поисках недостающей суммы на похмелье.

— Хрипишь ты неплохо, — высказал свое соображение Сопин, прослушав новоявленного барда. — Но не оригинально. — Он задумался. — У немцев есть хорошая пословица: «Прежде чем разъединиться, нужно объединиться». Понял?

— Нет.

— Тебе нужно с кем-то начать. В общем, так… Бери пару банок, и едем к одному мастеру — у него бас-гитара в запое.

Дальнейшее происходило в темпе хоккейного матча профессиональных канадских команд, встретившихся в борьбе за Кубок Стенли. Сопин устроил Швецову несколько хороших концертов, познакомил с людьми, от которых стала зависеть его судьба. Рестораны, женщины, попойки… Результат — долги, К тому же Сопин пустил на ветер профсоюзные деньги, которые надо было срочно возвращать. И вот однажды за рюмкой водки он предложил Швецову ограбить универмаг. И представил детально разработанный план. Все было рассчитано до одной минуты, провал исключался, в в результате этого дерзкого налета они становились владельцами примерно ста тысяч рублей.

Швецов сперва пришел было в ужас, но, хорошенько все обдумав, неожиданно согласился. План действительно был настолько прост и дерзок, что он поверил в успех. Это щекотало нервы. Нужна была смелость. И он решил проверить себя. В его арсенале были: парик, грим, игрушечный пистолет и… наглость.

Все обошлось благополучно. Правда, по каким-то причинам не подъехал к магазину Сопин — он должен был страховать. Почему — Швецов понял потом, после разговора с Инной. И еще. Когда он спросил у Сопина, откуда такие точные данные о работе универмага и бухгалтерии, тот свалил все на некоего товарища, который там когда-то работал. На самом деле все обстояло совершенно иначе. Однажды Сопин был в гостях у Евгения Евгеньевича, и Инна (Игорь тогда встречался с ней) рассказала в деталях какой-то комичный случай, который произошел с их инкассатором. Крайников переварил эту мысль и подсказал Сопину. Так родилась эта идея, и инициатор ее — Евгений Евгеньевич.

Швецов уехал в Прибалтику, где предался всем земным утехам. Купался, загорал, влюблялся и… влюбился. Серьезно влюбился. Валда, так звали девушку, работала в Румбальском аэропорту, заочно училась в институте. Однажды она приехала к нему в Булдури, и они отправились на пляж. Швецов прихватил с собой акваланг, который ему привез в подарок Сопин. Первой изъявила желание поплавать Валда — разве он мог отказать? В это время на пляж прибежал Сопин. Он был необычно бледен, все время порывался что-то сказать, но Швецову было не до него. Валда вошла в воду и… Больше ее никто не видел.

Полдня Швецов ни черта не соображал, а вечером, когда выпил, когда мысли слегка прояснились, разыскал Игоря и потребовал от него объяснения случившегося. Тот сбивчиво, путаясь, рассказал, что один баллончик был заряжен пропаном, для одного, мол, человека, и все, что произошло, дикое недоразумение. Здесь Швецова и осенило. «Для меня, для меня этот подлец приготовил баллончик». Причины, как он узнал позже, у Сопина для этого были. Во-первых, если бы Евгений Евгеньевич догадался, что дело обстряпал не Сопин, а он, Швецов… В общем, Сопину бы не поздоровилось. А во-вторых… Сопин, по всей вероятности, решил прибрать к рукам его деньги. Швецов избил Сопина. Крепко избил. Зверски. И вгорячах не заметил (они дрались на берегу моря), что Игорь упал лицом в воду.

«Тот утопить хотел, — вяло подумал Швецов, — а этот… Этот облапошил, как младенца». — Лицо его вдруг исказила гримаса боли и отвращения, он сжал кулаки, заорал в бешенстве:

— Суки! Предатели! Всех бы вас, сволочей, на дно!

У Инны от страха подкосились ноги. Пытаясь найти точку опоры, она привалилась к стене, не удержалась и медленно осела на пол.

— Что с тобой? — опомнился Швецов, вскочил, помог ей подняться и, как можно мягче, сказал: — Иди спать.

Инна боком выскользнула из комнаты и скрылась в ванной. Швецов сел, облокотился о стол и, обхватив голову руками, затих. Ему было душно. Он встал, открыл форточку и так и остался у окна, смотря на опустевшую улицу, на фонари, на их тусклый свет, на аптеку, что была напротив. Перестала журчать вода в раковине, в комнате щелкнул выключатель, и он услышал шелест разбираемой постели. Инна ложилась спать. Швецов выпил боржоми и закурил. За окном просигналила машина, резко взвизгнули тормоза, и опять тихо, так тихо, что слышишь удары собственного сердца — частые, неровные, глухие, как шаги заблудившегося слепца. Швецов прикрыл глаза и вдруг вспомнил, что завтра у матери день рождения. А он… Хороший он ей приготовил подарочек. Но это еще цветочки, ягодки впереди. Швецов представил себя на скамье подсудимых… В зале — товарищи… Нет, товарищей он всех растерял, а вот мать и отец придут обязательно. Отец — заслуженный тренер СССР… Сумеет ли он перенести этот позор? Сумеет — у старика крепкие нервы, но не захочет. Не захочет потому, что не сможет смотреть людям в глаза…