— Я вам хлеб с маслом предлагаю. Согласны?
— Тебе цена — рубль с мелочью. Да и то в воскресный день. А Евгений Евгеньевич — голова. У него — связи! Там… — Артист ткнул пальцем в землю. — И там… — Палец уперся в небо.
— Значит, отказываетесь?
— Завтра мы решим, что с тобой делать, — помолчав, ответил Артист. — А сейчас — иди. Спокойной ночи.
— Это ваше последнее слово?
— Я два раза не говорю. — Артист выбросил сигарету, повернулся и пошел прочь.
Скоков пил небольшими глоточками черный кофе, курил, жадно затягиваясь, и нетерпеливо поглядывал на молчащие телефонные аппараты. Сигарета, зажатая между средним и указательным пальцами, беспрерывно гасла, и он, чертыхаясь, искал по карманам спички. Родин, который сидел напротив, в конце концов но выдержал и протянул ему зажигалку.
— Дарю, Семен Тимофеевич, — сказал он, улыбаясь. — «Ронсон». Лучшая фирма в мире.
— Спасибо, — сказал полковник, любуясь изящными формами зажигалки. — Безделушка, а приятно.
— Если учесть, сколько коробков спичек, которые, как известно, делают из дерева, вы тратите за неделю, то это не только приятно, но и экономно.
— Сам додумался или кто подсказал?
— Крайников.
— Так это, значит, его подарок?
— Его.
— Умел жить мужик, — задумчиво проговорил Скоков. — А сгорел… Как ты думаешь, Швецов заранее все высчитал или эта идея захвата власти возникла у него, так сказать, спонтанно?
— Не знаю. Мне ясно только одно: Швецов — не из шестерок. Крайников это не учел и поплатился.
— Коса на камень нашла?
Родин ответить не успел. Резко зазвонил один из телефонов, и полковник рывком снял трубку.
— Первый слушает.
— Первый, докладывает второй…