— Где обычно — бассейн «Москва».
— Евгений Евгеньевич! — Красин легонько похлопал Крайникова по щекам. — Как вы себя чувствуете?
Веки задрожали, приподнялись, и сквозь пелену тумана Крайников увидел свежее, гладко выбритое лицо незнакомого мужчины.
— Спасибо. — Он хотел приподняться, но тут же отказался от этой попытки — ноги свело судорогой.
— Спасибо — хороню или спасибо — плохо? — продолжал допытываться незнакомец.
— А вы, собственно, кто?
— Следователь прокуратуры майор Красин.
— Спасибо, — повторил Крайников. — Спасибо за оперативность. Если бы не вы… Вы арестовали этого подонка?
— Кого вы имеете в виду?
— Швецова! — разыграв крайнее удивление, простонал Евгений Евгеньевич. — Я посоветовал ему купить машину, этот гараж, а он вместо благодарности избил меня до полусмерти, ограбил и оставил здесь… Подыхать!
«Артист! Великий артист!» — Красин покачал головой, присел на березовый чурбачок, на котором совсем недавно восседал Швецов, и бросил на сопровождавшего его Климова долгий, изумленный взгляд.
— Крепкий нахал твой подопечный!
— Крепкий, — согласился Костя.
— Хватит играть, Евгений Евгеньевич! Вы арестованы!
— Я? — Глаза Крайникова округлились. Появлению перед собой марсианина он удивился бы, наверное, меньше, чем этому, столь неожиданному для него заявлению.
— За что? Мне сдается, что произошла нелепая ошибка. Или… или вы нарушаете нормы социалистической законности.
— Вы не хотите признаться во всем чистосердечно?
— В чем?
— Подумайте. Чистосердечное признание все-таки учитывается.
— В чем я должен признаться?