— Поможем восстановиться в партии. Считайте себя коммунистом, товарищ Тучин. А пока возьмите вот это.
Отпечатанный на машинке листок:
«Слушали… Постановили.
Исключить за систематическое пьянство и неустойчивость политических взглядов…»
— Как?!
— Так надо, Дмитрий Егорович… У вас была судимость?
— Была. Пятого августа тридцать четвертого года, по статье 120-й. «Служебный подлог без корыстных целей».
— Очень хорошо. Приговор?
— Общественное порицание.
— Маловато, но в общем сойдет. В личном деле судимость зафиксирована?
— Зафиксирована.
— Хорошо. Запомните: это ваши основные документы. Вопросы есть?
— Нету.
— Тогда счастливого пути. Пароль человека, который найдет вас, — «Егор идет к Ивану». Запомните: «Егор идет к Ивану».
…В Вехручье сдался в плен Евгений Заикин. Его послали в разведку, а он встретился с матерью, и она уговорила его сдаться в плен. На допросе сказал, что его сбросили в Таржеполе, недалеко от железной дороги, что с ним еще трое, ждут в лесу, километрах в двух. Повели туда. Ночь. Взяли спящими. Тучин узнал, что среди схваченных Зоя Горбачева. Выпросил у Ориспяя свидание с ней в шелтозерской тюрьме.
После прыжка у нее распухла нога. Плакала. Твердила, как в бреду: «Попался среди нас гад… гад, гад…»
В камере двое полицейских. Весело городил чепуху: ничего, мол, до свадьбы заживет, не то бывает… бывает и так: «Егор идет к Ивану, а Ивана дома нет»… Всматривался в ее глаза. В них никакого отклика. Уж он всматривался! Уловил бы, понял. Не было отклика.
Егор к Ивану не шел…
Под вечер того же дня вышел из штаба полиции вместе с Лаури Ориспяя и начальником земельного отдела Юли Виккари. Напротив бывшего школьного интерната стояла в упряжке лошадь Алексея Николаева из Залесья. Сборщик кожсырья, прислонившись к оглобле, уминал краюху хлеба. Увидев Тучина, крикнул продуманно, смачно:
— Дмитрий Егорович, шкуру не собираетесь сдавать?
ebooksa