Храм

Свиста не покидало странное ощущение, будто он только что совершил ошибку. Возможно, следовало первым посвятить в это дело Ореха? Но Пластун был его учителем, вроде как самым близким ему человеком.

Не став гадать, как было бы правильнее, Свист решительно отринул эти мысли, переворачиваясь на бок.

Ему приснилась тропа, бегущая сквозь ночной лес. Над тропой курился голубой дымок, словно след факела, который пронесли тут недавно. В этом сверкающем мареве искрились багровые льдинки страха, кружась, словно пылинки в луче света. Свист чувствовал, как притягателен для него этот страх, какой он сладкий на вкус. Охотник несся почти над самой травой, словно волк, идущий по следу.

Он упал с кровати, больно ударившись многострадальным плечом. Где‑то в далеком лесу пел голос ночи.

Звал?

18

Уже второй раз за последнее время Свист держал ответ перед общиной. И ему это не очень нравилось. Слушали его в пол уха, так как все это уже рассказывал им Пластун.

Помня наказ учителя, Свист и словом не обмолвился про свои видения, вызванные черным мерцалом, только подтвердил, что они находили несколько таких.

Видать все копья в обсуждениях были сломаны уже давно, так как собравшиеся покивали головами, да и принялись расходиться. Остались только охотники, да те, кому выпало стать дозорными.

— Привет, подранок, — Скальник незлобно сунул Свисту кулак под ребра. – Ты как?

— Живой.

— Да ладно! – игриво усмехнулся Скальник. – А виду не подаешь. Я недавно из дозора, скажу тебе, Свист, – гаденыши собрались нам пакость какую‑то устроить.

— С чего ты взял?

— Крутится там кто‑то у подножия тропы.

— И чего? Мы им конфет не слали, я сам несколько дикарей убил.

Скальник только отмахнулся.

— Говорю тебе, они точно замышляют напасть на нас. Не один я так думаю.

Свист только плечами пожал.

— Ведун крепко взялся, — невзначай заметил Скальник.

— За что взялся? – переспросил Свист.