Тот с жадностью затянулся табачным дымом и, сделав вид, что не понимает вопроса, высокомерно переспросил:
— То есть?
— Почему «то есть»? Вы ведь отлично понимаете, о чем вас спрашивают.
Берзин строго посмотрел на пленного и увидел, как дернулась в нервном тике его щека. «Кадет!» — вдруг вспомнил он и с чисто человеческим любопытством стал рассматривать сидящего перед ним человека.
— Узнали? — злобно засмеялся пленный, очевидно уловив в лице Берзина невольное изумление. — Да, да, тот самый кадет… Я ведь тогда ловко сбежал из-под самого носа охранников. Оказывается, и среди ваших есть ротозеи. — Кадет, довольный, нагло похохатывал.
— Докатились до Иностранного легиона? — презрительно сказал Берзин.
— Что значит «докатился»? — каким-то истерическим голосом выкрикнул кадет. — Я добровольно пошел в легион, чтобы хоть здесь, в Испании, набить морду красным!
— Пока вышло наоборот, как я вижу. Республиканцы, что ли, угостили? — в голосе Берзина не было злорадства, скорее в нем звучало сочувствие, и это почему-то вызвало у пленного необыкновенную вспышку злобы. Лицо его исказила ужасная гримаса.
— Ничего, скоро вашей республике крышка. Да и Красной России тоже. Испания это только оселок, на котором Гитлер оттачивает свое оружие. И напрасно вы заигрываете с Францией и Англией — они вас не поддержат…
— Фюрера называют бесноватым. Уж не заразились ли и вы его бесноватостью? — насмешливо спросил Берзин.
— Лучшая часть русской интеллигенции, которая вынуждена была эмигрировать из России, сражается сейчас на стороне франкистов, — не обращая внимания на слова Берзина, запальчиво говорил кадет. — Они преисполнены благородной решимости пресечь распространение большевистской заразы…
— Международный мусор, а не лучшая часть интеллигенции, — спокойно возразил Берзин. — Может быть, и вы интеллигент? Да вы никогда им и не были, а только строили из себя интеллигента. В вас всегда сидел жалкий раб, мелкий хозяйчик. Теперь вы притворяетесь идейным борцом, а на самом деле стали пособником бандитов. Вы врываетесь в испанские деревни, убиваете мирных жителей, насилуете малолетних девочек…
Берзин задыхался от гнева. Перед ним все еще стоял образ Марии, двенадцатилетней испанской девочки, над которой надругались фашисты. Вначале они расстреляли ее отца, мэра деревни, а потом и мать. Над Марией долго издевались. Отрезали ей косы. Затем заткнули ей косами, словно кляпом, рот и изнасиловали. Марию привез в Валенсию Хаджи Мамсуров. Он подобрал ее в опустевшей деревне, куда на короткое время заходил его отряд. Он и рассказал Берзину всю эту ужасную историю.
— Война есть война, — с вызовом проговорил кадет.
— Хватит философствовать. Ближе к делу, — оборвал его Берзин.
— Вы меня расстреляете? — после некоторого молчания спросил кадет.
— Все зависит от вас. — Голос Берзина был холоден и ровен.
— Спрашивайте…
Кадет рассказал, что из Тетуана в Кадикс очень часто летают немецкие самолеты «юнкерсы». Каждый самолет совершает 5—6 рейсов в день. Самолет, с которым прибыл он из Африки на испанскую сторону, вез солдат Иностранного легиона. В Хересе очень много марокканцев. Есть слухи, что их перебросят на мадридский фронт.
Все эти сведения подтвердили потом разведчики. Кроме того, они сообщили, что в Севилье свободно разгуливают итальянские и немецкие летчики. А вскоре три итальянских самолета разбились на территории Алжира и Французского Марокко. Прогрессивная печать всего мира возмущенно разоблачала Муссолини как злостного нарушителя международного договора о невмешательстве в испанские дела.
ebooksa