То ли это было следствием зашкаливающего уровня адреналина от пережитой ситуации, то ли его внимательный взгляд её загипнотизировал, — она не знала, но продолжала молча смотреть на него.
— Ну?
— Что ну?
— Хочу знать, кому я обязан своим спасением.
Пару секунд и до неё, наконец, дошло.
— А-аа, — стало даже смешно, и Эмма весело хохотнула. — Прости, это все шок.
Он понимающе кивнул.
— Эмма, Эмма Керн.
Он поднялся.
— Эмма значит?
— Угу.
— Новенькая? Поступила на первый курс?
— Да. Нет. Не совсем, — выпалила девушка на одном дыхании.
Максим вопросительно изогнул бровь и снова улыбнулся. Он протянул ей руку и когда их ладони соприкоснулись, словно мощный разряд, по её жилам прокатилась волна необъяснимого доверия; между ними возникла какая-то связь и Эмма почувствовала, что может и хочет рассказать ему все. Он слушал очень внимательно, лишь изредка задавая уточняющие вопросы; они двигались по широкой тропе к зданию академии уже минут тридцать. Шоколадка и Зефир, как, оказалось, звали её жеребца, шли следом.
К концу пути, когда перед их взором предстал огромный замок, не осталось ничего, что бы она еще не рассказала о себе, или того, что можно было вспомнить сейчас. И ей, обычно замкнутой и нелюдимой, это нравилось. Внутри как будто провели генеральную уборку: все дышало чистотой, каждая клеточка светилась доверием к новому знакомому. Но тут, увидев бегущую навстречу Кари, и рассерженную, стоящую поодаль, мать, Эмма поняла — пришло время прощаться. Максим молчал, и ей показалось — это потому, что она до смерти напугала его своими проблемами. А ей вдруг так захотелось подружиться с этим парнем.
— Прости, — виновато сказала она, — не стоило рассказывать об этом.
«Боже, ну почему он все время улыбается? — пронеслось в голове». И она сама, неожиданно для себя, расплылась в совершенно глупой улыбке.
— Не говори чепухи, — сказал парень. — Но теперь, ты просто обязана услышать и обо мне!
Эмма хотела немедленно заверить, что с нетерпением ждет его рассказ, но тут в неё врезалась сестренка и, обнимая, начала без остановки тараторить о том, как испугалась-рассердилась мама, о том, что дядя Сэмуэль до сих пор ищет её. Переведя дух, девочка, наконец, замолчала. Взгляд её перешел с Эммы на незнакомого человека — брови поползли вверх.
— Ооо…