Самым близким другом стал Виктор, плотный барабинский мужик, почти двухметрового роста, с выцветшими голубыми глазами.
— Ну а до войны ты где жил? — спросил Николай. Они целый вечер были вдвоем, тренировались на радиоключе.
— Запомни, Николай, — отвечал он густым окающим басом, — того, кем я был до войны, больше нет. Для того все мосты, как говорят, разрушены и сожжены. Я могу поехать в Россию только в новом обличье. В том, в каком нас хотят слепить...
— Я слышал об амнистии, — заикнулся Николай.
— Молчи! Амнистия не для меня. Понял? И тебе надо выбросить это слово, тут не любят вспоминать о нем. Я до сих пор не забыл слова капитана абвера о пятиминутном молчании... Не знаешь?
Огарков пожал плечами, а Виктор продолжал:
— Я могу повторить их слово в слово. «Если хочешь о чем-то рассказать, — говорил капитан, — подумай: «Я это расскажу через пять минут». Когда пройдет этот срок, ты увидишь, что у тебя пропало желание поделиться с собеседником». Понял? Или вот еще: «Развивай свою память и научись молчать, ибо умение молчать, умение запоминать будет твоим лучшим и первым помощником...»
— Ну, это я уже слышал...
Полученные в разведке знания вскоре пришлось проверить на практике.
Николая и Виктора с самолета выбросили на левый берег Майна, километрах в шестидесяти юго-западнее Франкфурта. Им приказано было прожить неделю в лесу, питаясь тем, что сумеют найти там. Потом заполнить поддельные документы и возвратиться в школу.
Ноябрьский лес встретил сердитым шумом, запахами прели, дождем, мокрым снегом и собачьим холодом.
— Жилье есть, — произнес Виктор, осматривал палатку, ловко растянутую ими в густом ельнике.
— А пищу бог пошлет, — пошутил Николай.
Но бог посылал весьма скудную пищу: промерзшие грузди, клюкву, скользких ершей.
Через два дня у Виктора расстроился желудок. Даже двойная доза таблеток из их специальной аптечки не сняла режущей боли.
— Пойду на охоту, может, удастся птичку какую изловить. Твой корм не подходит для моего нежного чрева.
Под вечер Виктор притащил жирного гуся фунтов на двенадцать.
— Вот это птичка, — рассмеялся Огарков, — вот это ганс! Где ты такого?
— Ферма гусиная в трех километрах.
— Отличный ганс... Ужин будет отменный. Эх, картошечки бы еще!
ebooksa