— Вот и хорошо. И спасибо тебе за все.
— Но он может еще что-нибудь выкинуть, этот зверь!
— Не выкинет, — заверил Ойбор, — ровным счетом ничего больше, это уже моя забота.
— Хватит и того, что им сделано. Даже слишком!
— Повторяю, мне нужен и второй. И все остальные. Ты сам убедился, как опутали они не только наш континент, но и множество других мест на планете своей гнусной паутиной.
— Да, трудно даже представить себе!..
— Вот именно. Потянешь одну ниточку, а она — целую сеть. — Киматаре Ойбор вдруг вернул товарищу сверток обличительных документов. — Сам передашь это в комиссариате, твое право. При мне, пожалуй, не стоит находиться такой, хм, драгоценности.
— Хорошо, передам. Комиссар назначил мне на час дня.
— Думаю, получив информацию, кенийские власти не замедлили вскрыть язву. Представляю, чего только не насмотрятся наши тамошние коллеги, когда захватят архив этих мерзавцев.
— Знаешь, Кими, Соваж-Мариб не так умен, как мы предполагали. Мне даже было неинтересно, слишком легко и просто.
— Неисправимый хвастун. — Ойбор легонько взял его за подбородок, повернул к солнечному свету то одну сторону его лица, то вторую, рассматривая синяки и царапины. — Мда… простота и легкость налицо, сансей.
— Не называй меня больше сансеем, не называй, — грустно молвил отставной инспектор, — опозорил память Окамуры-сан. И перед кем спасовал! Перед мальчишкой! Ста-а-арые мы, Кими, конченые мужи.
— Важен результат поездки.
— Слушай, я бы все-таки не тянул с его арестом, пока не сбежал.
— Да успокойся наконец! Говорю тебе, он под надежным глазом. Все кончится справедливо и правильно, клянусь твоими синяками, великий и неувядающий сансей в помятом черном костюме! Главное, что вернулся живой!
Бывший инспектор улыбнулся и поправил:
— Полуживой, Кими, а сам ты не подумывал о приятной перспективе и возможности поймать пулю из-за своей затяжной тактики?
— Подумывал, — серьезно сказал Ойбор, — и стараюсь все предусмотреть, не сделать промаха.
— Ну а если вдруг промахнешься?
Ойбор сказал: