— Да, украли.
— Въ такомъ случаѣ воровка не положила охулки на руку!
— Почему же вы думаете, что она не можетъ его ни заложить ни продать?
— На это имѣются у насъ солидныя основанія. Когда близнецы вернулись вчера вечеромъ домой, со сходки Сыновъ Свободы, отовсюду уже получались извѣстія объ учиненномъ на нашъ городъ воровскомъ набѣгѣ. Тетушкѣ Патси непремѣнно хотѣлось узнать не пропало ли чего-нибудь тоже и у нихъ. Осмотрѣвшись въ своей комнатѣ они не нашли драгоцѣннаго кинжала и тотчасъ же послали заявленіе объ этой пропажѣ въ полицію и всѣмъ закладчикамъ. Воровкѣ удалось заграбастать цѣнную штуку, но поживиться ею всетаки она не можетъ, такъ какъ непремѣнно тогда попадется въ руки правосудія.
— Предложили они какую-нибудь награду? — освѣдомился Бэкстонъ.
— Да, пятьсотъ долларовъ за кинжалъ и другіе пятьсотъ долларовъ за указаніе вора.
— Какая безсмысленная идея! — воскликнулъ констэбль. — Само собою разумѣется, что воръ не рѣшится теперь самъ пойти къ нимъ, или же подослать кого-нибудь съ украденнымъ кинжаломъ. Точно также ему не удастся раздобыть денегъ подъ залогъ кинжала, потому что каждому закладчику пріятно будетъ воспользоваться случаемъ и…
Если бы кто-нибудь обратилъ тогда вниманіе на Тома, то не преминулъ бы замѣтить, что его лицо приняло до чрезвычайности странный сѣровато-зеленый оттѣнокъ. Никто этого, однако, не сдѣлалъ, а потому означенная перемѣна въ лицѣ осталась совсѣмъ незамѣченной. Бѣдняга говорилъ себѣ самому:
— Ну, теперь я совсѣмъ пропащій человѣкъ! Мнѣ ни за что не доведется свести концы съ концами. Заложивъ или продавъ остальную добычу, я ни подъ какимъ видомъ не выручу и половины того, что мнѣ слѣдуетъ уплатить по векселю. Теперь не подлежитъ уже сомнѣнію, что я погибъ безповоротно и окончательно. Я очутился сразу въ ужаснѣйшемъ и самомъ безвыходномъ положеніи. Не знаю, что дѣлать и, что предпринять?
— Пожалуйста, потише, почтеннѣйшій! Не горячитесь! — возразилъ Блеку Вильсонъ. — Я вчера ночью тщательно обдумалъ весь этотъ проектъ и къ двумъ часамъ утра онъ былъ уже выработанъ во всѣхъ подробностяхъ. Смѣю увѣрить, что они получатъ кинжалъ обратно, а когда это случится, я вамъ сообщу, какимъ именно образомъ было у насъ все улажено.
У всѣхъ присутствующихъ обнаружились явные признаки сильнѣйшаго любопытства, и Бэкстонъ сказалъ:
— Вамъ удалось очень заинтересовать насъ, Вильсонъ; осмѣливаюсь сказать, что намъ всѣмъ доставило бы величайшее удовольствіе, если бы вы сочли возможнымъ объяснить по секрету, въ чемъ именно…
— Я лично ничего противъ этого не имѣю, Бэкстонъ, но мы съ близнецами условились ничего не разсказывать о нашемъ планѣ, а потому приходится поневолѣ молчать о немъ до поры до времени. Даю вамъ слово, однако, что вамъ не придется прождать и трехъ дней. Кто-нибудь непремѣнно соблазнится обѣщанной наградой и я положительно разсчитываю предъявить вамъ въ самомъ непродолжительномъ времени и кинжалъ и вора.
Констэбль Блекъ чувствовалъ себя отчасти смущеннымъ и разочарованнымъ. Подумавъ нѣсколько времени, онъ проговорилъ:
— Разумѣется, въ этомъ нѣтъ ничего невозможнаго. Надѣюсь, что вамъ удастся достигнуть цѣли, но я готовъ провалиться въ тартарары, если понимаю тутъ хоть что-нибудь. Вообще я думаю, что вы взялись за такое дѣло, съ которымъ вамъ не легко будетъ управиться.
Предметъ этотъ казался исчерпаннымъ. Никто не обнаруживалъ болѣе намѣренія добавить что-нибудь новенькое, а потому, помолчавъ немного, мировой судья увѣдомилъ Вильсона, что явился съ Бэкстономъ и констэблемъ по порученію демократической партіи, предложить ему кандидатуру въ городскія головы. Дѣло въ томъ, что Даусонову пристань собирались оффиціально признать городомъ и что вскорѣ должны были состояться тамъ первые выборы въ городскую управу. Предложеніе, сдѣланное Вильсону, являлось первымъ знакомъ лестнаго къ нему вниманія со стороны согражданъ. Во всякомъ случаѣ оно оказывалось торжественнымъ признаніемъ его дебюта на аренѣ общественной дѣятельности въ Даусоновой пристани. Это былъ для Мякинной Головы важный шагъ впередъ, а потому Вильсонъ чувствовалъ себя сердечно благодарнымъ за оказанную ему честь. Онъ тотчасъ же принялъ предложеніе демократической партіи, и его посланцы удалились въ сопровожденіи Тома Дрисколля.
ГЛАВА XIV
«Настоящій арбузъ изъ южныхъ штатовъ представляетъ собою, въ ряду земныхъ благъ, нѣчто особенное, а потому его нельзя смѣшивать съ прочими менѣе цѣнными благами. Это великолѣпнѣйшее изъ гастрономическихъ сокровищъ на всемъ свѣтѣ, царствуетъ Божіею милостью надъ земными плодами. Тотъ, кому удалось его отвѣдать, знаетъ, чѣмъ питаются ангелы. Ева вкусила не отъ арбуза, выросшаго на южныхъ плантаціяхъ. Намъ это достовѣрно извѣстно, такъ какъ, вкусивъ, она раскаялась».
Приблизительно въ то самое время, когда Вильсонъ раскланивался въ сѣняхъ съ уходившими отъ него посланцами демократической партіи, Пемброкъ Говардъ входилъ въ сосѣдній домъ съ докладомъ о выполненіи возложеннаго на него порученія. Старикъ судья ждалъ его въ своемъ кабинетѣ, сидя сурово и неподвижно на большомъ креслѣ съ высокою спинкой.
— Ну, что, Говардъ, какія вѣсти вы принесли? — спросилъ онъ.
ebooksa