— Да, сэръ.
— Что, не найдены еще тѣла трехъ моихъ проводниковъ? Я докторъ Хамель.
— Увы, нѣтъ, мосье.
— Ничего, рано или поздно ихъ все-таки найдутъ.
— Да, д-ръ Форбсъ и м-ръ Тиндаль тоже думаютъ, что рано или поздно ледникъ вернетъ намъ останки несчастныхъ жертвъ.
— Безъ сомнѣнія, безъ сомнѣнія. И это будетъ для Шамони весьма важно, какъ средство для привлеченія туристовъ. Вы можете устроить музей, куда и помѣстите все то, что будетъ найдено.
Дикая идея эта, понятно, никоимъ образомъ не могла способствовать прославленію имени д-ра Хамеля въ Шамони. Однако же, видно, что говорившій хорошо зналъ человѣческое сердце. Его мысль была подхвачена общественною властью Шамони, и чиновники пресерьезно разсуждали на эту тему въ своихъ засѣданіяхъ. Если они и отказались отъ ея выполненія, то только вслѣдствіе рѣшительнаго сопротивленія со стороны друзей и потомковъ погибшихъ проводниковъ, настоявшихъ на томъ, чтобы останки были преданы христіанскому погребенію.
Чтобы предупредить похищеніе, къ останкамъ была назначена стража. Остатки различныхъ предметовъ были проданы. Лоскутья грубой одежды пошли по частямъ и продавались въ среднемъ по цѣнѣ около двадцати долларовъ за ярдъ, кусокъ фонаря и двѣ или три другія мелочи доставили золота почти столько же, сколько вѣсили они сами. Какой-то англичанинъ заплатилъ фунтъ стерлинговъ за одну пуговицу отъ штановъ.
ГЛАВА XI
Самая памятная изъ альпійскихъ катастрофъ произошла въ іюлѣ 1865 г. на Маттергорнѣ, о чемъ я уже упоминалъ выше. Подробности ея мало извѣстны въ Америкѣ, и большинство читателей ничего о нихъ не знаетъ. Единственнымъ достовѣрнымъ источникомъ въ данномъ случаѣ можетъ считаться отчетъ самого мистера Вайнера, большую часть котораго я привожу ниже почти буквально, какъ вслѣдствіе значительнаго интереса, имъ представляемаго, такъ и потому, что онъ даетъ чрезвычайно живую картину тѣхъ опасностей, съ которыми сопряжены экскурсіи по горамъ. Въ теченіе цѣлаго ряда лѣтъ это была девятая по счету попытка м-ра Вайнера побѣдить эту крутую и упорную гору. На сей разъ побѣда была одержана, но восемь предыдущихъ попытокъ окончились неудачею. Мистеръ Вайнеръ первымъ взошелъ на самую вершину Магтергорна, хотя попытки къ тому дѣлались и многими другими путешественниками.
«Изъ Зермата мы выступили 13-го іюля въ половинѣ шестого утра при великолѣпной погодѣ и вполнѣ безоблачномъ небѣ. Насъ было 8 человѣкъ — Крозъ (проводникъ), старый Петръ Тагвальдеръ (проводникъ) и его двое сыновей. Лордъ Ф. Дугласъ, м-ръ Гедау, его преподобіе м-ръ Гудсонъ ни я. Мы шли попарно, каждый туристъ съ однимъ изъ мѣстныхъ жителей, чтобы пользоваться ихъ помощью. Мнѣ пришлось идти съ самымъ младшимъ изъ Тагвальдеровъ. Изъ багажа на мою долю достались мѣха съ виномъ, которыя я, по мѣрѣ того, какъ они въ теченіе дня истощались, поливалъ водою, такъ что они дѣлались даже полнѣе, чѣмъ были прежде! Обстоятельство это было принято какъ нѣчто чудесное и сочтено за доброе предзнаменованіе. Мы не разсчитывали подняться въ первый день на большую высоту и поэтому подвигались довольно медленно. Къ 12 часамъ мы нашли хорошее мѣсто для палатки на высотѣ 11.000 футовъ. Здѣсь мы провели весь остальной день — грѣлись на солнцѣ, рисовали и составляли коллекціи. Гудсонъ приготовлялъ чай, я — кофе, пока, наконецъ, каждый изъ насъ не залѣзъ на ночь въ свой спальный мѣшокъ.
„На другой день, 14-го числа, еще не разсвѣтало, какъ мы уже встали и выступили въ дальнѣйшій путь, какъ только сдѣлалось достаточно свѣтло, чтобы различать дорогу. Одинъ изъ молодыхъ Тагвальдеровъ вернулся обратно въ Зерматъ. Черезъ нѣсколько минутъ ходьбы мы обогнули выступъ, закрывавшій отъ нашихъ глазъ, когда мы были у своей палатки, восточную часть горы. Предъ нами открылся весь этотъ громадный склонъ, подымающійся на высоту трехъ тысячъ футовъ подобно природной чудовищной лѣстницѣ. Въ однихъ мѣстахъ дорога была хуже, въ другихъ лучше, но серьезнаго препятствія для движенія впередъ мы не встрѣтили ни разу, и если почему-либо нельзя было идти прямо впередъ, то всякій разъ можно было сдѣлать обходъ вправо или влѣво. Въ связываніи себя общею веревкою почти не было надобности; впереди шелъ иногда Гудсонъ, иногда я. Въ 6 ч. 20 м. мы достигли высоты 12.800 футовъ мы сдѣлали получасовую остановку; затѣмъ мы безъ перерыва продолжали свой путь до 9 ч. 55 м. и остановились отдохнуть на высотѣ 14.000 футовъ минутъ на пятьдесятъ.
„Теперь мы находились какъ разъ у подножія той части горы, которая, если смотрѣть съ Риффельберга, кажется отвѣсною или даже нависшею впередъ. Мы не могли болѣе двигаться по западному склону. Поднявшись на протяженіи нѣсколькихъ шаговъ по покрытому снѣгомъ скалистому ребру, по мѣстному выраженію arête, мы повернули затѣмъ вправо, т. е. на сѣверную сторону. Движеніе сдѣлалось чрезвычайно затруднительнымъ и требовало большой осторожности. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ просто невозможно было держаться; общій склонъ горы былъ менѣе 40о, и снѣгъ держался на покатости не скатываясь, такъ что изъ общей снѣжной пелены только мѣстами кое-гдѣ выглядывали скалы, покрытыя иногда тонкимъ ледянымъ налетомъ. Словомъ, это было такое мѣстечко, которое только привычный горецъ можетъ пройти благополучно. Около 400 футовъ мы прошли почти въ горизонтальномъ направленіи, затѣмъ поднялись футовъ на 60 прямо вверхъ, послѣ чего снова пришлось спуститься къ ребру, которое ведетъ къ Зермату. Обойдя съ большою потерею времени и труда неприступный выступъ, и пришли къ снѣжной поверхности. Послѣднія сомнѣнія исчезли! Отъ вершины насъ отдѣляло только пространство въ 200 футовъ, покрытое снѣгомъ и не представлявшее большихъ затрудненій.
«Чѣмъ выше мы поднимались, тѣмъ сильнѣе возрастало наше волненіе. Крутизна постепенно все уменьшалась и, наконецъ, мы могли разъединиться. Мы съ Крозомъ кинулись впередъ и начали карабкаться, напрягая всѣ силы, такъ что черезъ нѣсколько минутъ были уже совершенно мокрые. Въ 1 ч. 40 м. пополудни міръ былъ у насъ подъ ногами и Маттергорнъ побѣжденъ.
„Скоро подошли и остальные. Крозъ взялъ шестъ отъ палатки и воткнулъ его въ снѣгъ въ наивысшей точкѣ. „Да, — сказали мы, — древко для флага у насъ есть, но откуда взять самъ-то флагъ?“ — „А вотъ и флагъ“, отвѣчалъ Крозъ, сорвавъ съ себя блузу и укрѣпляя ее къ шесту. Флагъ вышелъ довольно бѣдный, даже и вѣтру не было настолько, чтобы развернуть и расправить его, но тѣмъ не менѣе его замѣтили отовсюду. Его видѣли въ Зерматѣ, въ Риффелѣ и въ Val Tournanche. Мы пробыли на вершинѣ одинъ часъ.
Часъ торжества и славы, неизгладимый часъ.
Время это прошло очень быстро, и мы стали приготовляться къ спуску.
„Я обратился къ Гудсону за совѣтомъ, въ какомъ порядкѣ будетъ безопаснѣе и лучше вести партію. Мы согласились на томъ, что лучше всего впереди идти Крозу, затѣмъ Гедоу; Гудсонъ, который по твердости ноги могъ сравняться съ любымъ проводникомъ, пожелалъ быть третьимъ; за нимъ долженъ былъ слѣдовать лордъ Дугласъ и старый Петръ, сильнѣйшій изъ проводниковъ. Я предложилъ Гудсону, подойдя къ затруднительному мѣсту, привязывать къ скаламъ веревку и, спускаясь, для большей безопасности держаться за нее. Онъ одобрилъ эту мысль, но ни къ какому окончательному рѣшенію по этому поводу мы не пришли. Пока я срисовывалъ вершину, партія была уже составлена по вышеозначенному плану, и ждали только, пока я привяжусь къ общей веревкѣ; въ это время вспомнили, что еще не приготовлена бутылка, которую мы хотѣли оставить на вершинѣ, вложивъ въ нее бумагу съ нашими именами. Меня просили сдѣлать, что надо, и поскорѣй присоединяться къ партіи.
«Черезъ нѣсколько минутъ я уже связался веревкою съ молодымъ Петромъ, и мы кинулись вслѣдъ за партіей, которую и догнали въ тотъ моментъ, когда она собиралась приступить къ первому затруднительному спуску. Были приняты величайшія предосторожности. Спускъ происходилъ по одному человѣку; когда утвердится какъ слѣдуетъ одинъ, начиналъ спускаться слѣдующій, и такъ далѣе. Однако же, они не прикрѣпили къ скалѣ вспомогательной веревки и даже не поднимали о томъ разговора. Что касается до меня, то мнѣ не пришло въ голову вторично напомнить о веревкѣ. Вслѣдъ за остальными, но отдѣльно отъ нихъ, послѣдовали и мы двое; около 3-хъ часовъ пополудни лордъ Дугласъ попросилъ меня привязаться къ старому Петру, такъ какъ, по его словамъ, онъ боялся, что Тагвальдеръ не можетъ одинъ удержаться на ногахъ, если случится кому-либо сорваться.
„Какъ разъ въ это время какой-то дальнозоркій парень прибѣжалъ въ гостинницу „Monte Rosa“ въ Зерматѣ, говоря, что онъ видѣлъ, какъ съ вершины Маттергорна сорвалась лавина и упала на ледникъ того же названія. Парню не повѣрили; а между тѣмъ онъ былъ правъ, лавина дѣйствительно упала.
ebooksa