Комлев снова поехал проверять посты. За рулем сидел длинношеий старшина Колесников. С заднего сиденья раздавался голос Неушева:
— Наша машина, Афанасий Герасимович, прикрывает самое бойкое место в районе. И так до часу ночи. Можно сказать, укладываем население спать. И только тогда снимаемся с дежурства. А если что, у нас рация, — показал на хромированную коробку между передними сиденьями.
— А испортиться она не успела?
— Это на тот случай намекаете? Тогда слишком далеко оказались. А у рации свой предел.
— Но в радиусе же района, — произнес старлей.
Неушев усмехнулся.
Уазик остановился у парикмахерской. К машине подошли Куркин и Бадыкин. Комлев вылез. — В зоне поста все нормально! — браво выпалил Бадыкин и спросил: — Ну, как там, проясняется мой квартирный вопрос?
— Проясняется, — вздохнул Комлев.
— И когда же я получу?
— Ишь, прыткий какой! Пока ордера выдают очередникам двадцатилетней давности…
— Неужто я двадцать лет ждать должен?
— Может, и больше.
— Так у вас вся милиция разбежится.
— А вы думаете, вам вперед других дадут?
— Но бывают же исключения. Небось, директор станкозавода столько не ждал?.. А начальник милиции?..
— Вот и сходите к нему.
— Я уже все пороги здесь истолок. Больше идти не к кому. Все на безразмерную очередь кивают, а сами — в обход. Потому что номенклатурой называются. А мы — не номенклатура? Сортом ниже? Вот и корячься тут на всех ваших перекрестках, да в подворотнях. Не могу больше, пошел! — бросил фуражку на асфальт и направился прочь.
— Бадыкин! Бадыкин! Куда вы? — закричал Комлев, озираясь по сторонам. — Догоните иго! — приказал Куркину.
Тот поднял фуражку и побежал за Бадыкиным. Через минуту они вернулись.
— Здесь же прохожие, — произнес укоризненно замполит.