— А Герасим-то наш, ну, этот, Му-му. Слинял. Ну и Слава богу. Баба с возу…
Полоска света исчезла. Комлев облегченно вздохнул, открыл замок и направился к выходу. На крыльце, покуривая, стояли милиционеры.
— А вас тут такие аппетитные дамочки ждали! — воскликнул майор Архаров.
— Они у меня вот где сидят! — Комлев с ожесточением показал на горло.
В городе проводился очередной футбольный матч. Еще за час до начала игры к стадиону была стянута почти вся городская милиция. Лобзевскую роту в пять ходок доставила патрульная машина. Неушев спросил Комлева:
— Афанасий Герасимович! Где технику поставим?
— Пусть будет здесь, у центральной трибуны, — сказал Афанасий и вернулся к шеренге милиционеров. — Задача обычная. Поддержание общественного порядка. Займете место цепочкой вон от той цветочной вазы. По окончании матча, если все будет нормально, собираемся здесь же и назад в район для продолжения службы. По местам!
Милиционеры, галдя, направились в сторону центральной трибуны. Комлев шел следом. Остановился у — самой беговой дорожки и без особого любопытства стал посматривать на поле, на трибуны. На подстриженный газон выскочили крепкие спортсмены в разноцветных майках. Над стадионом звучали фамилии игроков. Сначала гостей — в белых футболках, — наполненный людьми амфитеатр притих, — потом местной команды — в красных полусвитерках. Стадион сразу же взволновался, загудел, встречая их овациями.
Афанасию вспомнилось его недавнее прошлое, когда в первичных организациях его тоже встречали молчанием. Подумал, что и позже странное это отношение к нему не изменилось: и в вытрезвителе, и в милицейской роте.
Матч начался. Футболисты стремительно гонялись за мячом. Он отскакивал от них, ударялся о зеленых газон, пересекал белую меловую разметку, взвивался высоко в небо. Ряды людей на трибунах в едином порыве вздымались и опускались, напоминая о том, что стадион — это единственное место в городе, где можно откровенно выкричаться, выматериться, вывернуться наизнанку, избавиться от накопившегося в каждом напряжения. Когда судья неожиданно для всех назначил в ворота хозяев одиннадцатиметровый и коренастый нападающий в белой майке закрутил мяч в верхний угол, с трибун засвистели, заулюлюкали, закричали:
— Обалдуй!
— На мыло!
— Судью!..
Горбоносый брюнет в черной футболке и таких же атласных трусах, как ни в чем не бывало, продолжал бегать со свистком по истерзанному бутсами полю, которое теперь, казалось, щипало зрителям глаза. Кто-то продолжал кричать:
— Купили! Сколько тебе дали, кацо?!
Комлев подумал, что матч этот уже не кончится ничем хорошим, и с внутренней тревогой стал ждать ответных забитых мячей. Только они могли спасти положение, и потом спокойно можно было бы возвращаться назад, деловито обсуждая увиденное. Но мяч то пролетал далеко от ворот соперников, то гулко тыкался в штангу, то его удачливо припечатывал к земле похожий на кузнечика вратарь, и ни оханья трибун, ни частый стук сердца в груди замполита не могли изменить счет на табло.
В перерыве, желая отдышаться и чуть прийти в себя, Комлев вышел со стадиона. Попил из автомата газировки, проведал Неушева, прикорнувшего на переднем сиденьи уазика.
— Ну, что там в эфире? — постучал в стекло, показывая на рацию.
— Да так, по мелочам. Грабеж. Пара хулиганок. Изнасилование…
«Ничего себе, по мелочам, — подумал Афанасий, поморщившись. — Вот она наша ментовская жизнь для которой страшное несчастье — обычная повседневность.
ebooksa