— И все-таки?
— Брильянтов с собой не вожу.
— А что же?
— Талоны. Кошелек. Дезодорант французский. Да сама сумка. Она-то кое-что стоит. Все выкинула куда-то, гадюка. Когда сообразила, что убежать не сможет.
— С поличным, значит, взяли? Это хорошо. Ждем вас после депо на конечной, — сказал Комлев.
В диспетчерской раздавались громкие возбужденные, голоса. Там было людно. Комлев поймал себя на мысли, что это похоже на профсоюзное собрание. В углу на стуле, перебросив длинную ногу через колено и вызывающе поглядывая на окружающих, сидела девчонка лет шестнадцати в белой куртке с синими горизонтальными полосами, которая ей была явно велика, в фирменных сапожках, как показалось следователю, совсем новых. Все лезли к ней с нравоучениями, перебивали друг друга, махали руками, а девчонка, покачивая ногой, нервно похмыкивала.
— До какого бесстыдства дошла! Даже не отвернется. Я бы на ее месте со стыда сгорела, а она еще и улыбается! — вскрикивала огневолосая диспетчерша.
— А вы окажитесь на моем месте, потом и будете выступать, — отвечала девица. — Храбрая какая!
— Ах ты, мерзавка! — женщина взмахнула руками. — Да я тебе головенку мигом отверну.
— Остыньте, женщины! Милиция сама разберется! — раздался мужской голос.
— Точно, граждане! — сказал Комлев. — Попрошу остаться свидетелей и вас, — показал на малолетку.
Посторонние с неохотой стали выходить.
Наконец в комнатенке остались девица, молодой человек в комбинезоне, пожилая женщина в телогрейке и диспетчерша.
— Вы кто? — спросил Комлев парня.
— Это он ее догнал, — пояснила диепетчерша. — А то бы ищи, свищи.
— А вы? — спросил женщину в телогрейке.
— Я мусор в речной канал высыпала и видела, как она бросила что-то, — ответила та.
— Видела? Ничего ты не видела, дура старая! — окрысилась девчонка.
— Тихо! — гаркнул Комлев.
— Здесь все ясно. Два свидетеля и подозреваемая, — произнес Дубняш и обратился к Афанасию. — У меня тут рядом дело одно есть. Я думаю, ты здесь и вам справишься. Через часок буду.