— Я, значит, вышел в салон поправить сиденья. Сами знаете, какое теперь мародерство. И вижу, Катерина подъехала. Только она отмечаться пошла, как в кабину ее девка эта нырнула, что-то под руку себе и шустряком из вагона. Я выскакиваю: «Девушка!» А та как припустит. И прямо к мостику. Догоняю. А она обернулась и нагло так в речку сумку швырнула. И стоит руки в боки, ухмыляется. «Ты чего бросила?» — спрашиваю. «Ничего, — говорит. — А хочешь узнать, ныряй!» Я ей: «Пошли-ка со мной!» А она вырывается и: «Я честная! Сейчас кричать буду!» Тут и Катерина подбежала. Спрашивает: «Сумка где? Сумка?» Я пояснил, что в речку бросила. А девка: «Это он все врет! Не докажете!» «А чего же убегала?» — спрашивает Катерина. «А бугая вашего испугалась: может, решил что сделать со мной», — говорит девица.
Комлев достал из потрфеля и положил перед Сушей чистый лист бумаги:
— Запишите дословно все, что сказали.
Тот принялся выводить каракули.
Следователь вышел из диспетчерской. Увидел женщину в телогрейке. Она горячо что-то излагала окружающим.
— Попрошу посторонних разойтись, — сказал старший лейтенант.
Женщины, недовольно перешептываясь, пошли к остановке.
— Как вас величать? — спросил владелицу телогрейки.
— Октябрина Макаровна, — с готовностью ответила та.
— И кто же вас научил отбросами речку загрязнять?
— Виноватая. Уж простите бабу. Но гражданская совесть мне велит высказаться. И я могу засвидетельствовать, что воровка на чужое позарилась. А без меня вы ничего не докажете. Сами слышали, как запирается. Имейте в виду, я член партии со стажем. Вот пенсию получаю, а в трудовом строю остаюсь. Я завсегда за наше родное правительство. За то, чтоб порядок был.
— Так что же вы видели?
— Да как что? Высыпаю, значит, и вижу — девка вбегает на мостик, а за ней парень. Он ее за грудки, а она рукой вот так, вот так, — взмахнула ладонью, чуть не сбив фуражку со старшего лейтенанта. — Что-то тут у них и упало в воду. Буль, и негу.
— Так вы что, не разглядели, что это было?
— Какое там, зрение у меня неважное. Я капельки питательные капаю в глаза. Так, что-то булькнуло, круги пошли.
Комлев облокотился о брус крылечка. Октябрина Макаровна астматически дышала рядом:
— Мне подписаться? Где?
— Да, да. Только я сейчас изложу.
Быстро записал, и женщина, близоруко щурясь, неуклюже давя ручку, вывела свою фамилию.
— И на суд меня пригласят? — спросила.
ebooksa