Он поставил на стол тяжелую сковородку и банку воды.
— Поешь. Макароны с мясом. Может, в последний раз кушаешь.
— Как это «в последний раз»?
— А ты что думаешь, что тебя после всего этого в живых оставят?
— Но ведь это убийство. Смертный грех.
— Не убийство это, а ликвидация лишних свидетелей. Мне такое не в первый раз. Вон был у нас телефонист Гена. Так недавно его пришлось убрать. Знал он очень много.
— И это вы его убрали?
— Любопытная ты. Это тебя и погубило. Постой! А откуда у тебя цветы?
— У меня сегодня день рождения.
— Принес кто, я спрашиваю?
— Птички.
Слесарь почти сразу все понял!
Он метнулся к двери и рывком открыл ее. На пороге стоял растерянный Аркадий.
Несколько секунд они неподвижно смотрели друг на друга, оценивая силы противника.
Галаева заметила, что Слесарь, который стоял к ней спиной, раздвинул руки и чуть присел. Он готовился к прыжку.
Она взглянула на стол, и за одну секунду в ее голове пронеслась странная мысль: «Эта сковорода старая и тяжелая. Не китайская жестянка. Раньше у нас в стране металл не экономили».
Схватив двумя руками сковородку, Раиса Павловна резким движением подняла ее и с силой ударила Слесаря по голове, вывалив на себя весь свой обед.
Охранник крякнул и мгновенно осел на пол.
Галаева привычным движением смахнула со лба макароны и улыбнулась Аркадию.
Вид у нее был столь оригинальный, что даже в такой ситуации Липкин начал нервно хохотать, указывая на нее пальцем.