— Лев Яковлевич, ты видел с той стороны, что там когда-то была траншея?
— Что за вопрос, — это форма утвердительного ответа Танчука.
— А как ты думаешь, здесь будет то же самое, когда я закончу расчистку, или нет?
— Это надо обмозговать, — ответил явно заинтересованный Лев Яковлевич.
Он взял кирку, пошел к северному концу траншеи и начал что-то измерять. Закончив свои расчеты, он вернулся и сказал:
— Два метра двадцать сантиметров.
— Что это значит, Лев Яковлевич?
— А это значит то, что значит, — ответил загадкой Танчук и принялся за такие же измерения на южной стороне. Вначале он продолбил в радиальном направлении неглубокую бороздку в том месте, где по расчетам должна быть засыпанная траншея, а потом, после повторных измерений, намеченную бороздку углубил.
— А ну иди теперь сюда, — пригласил меня Лев Яковлевич. — Смотри и думай.
Я подошел к Танчуку и внимательно посмотрел на бороздку. В ней явственно обозначился участок, более глубокий и по длине соответствующий ширине предполагаемой траншеи. За пределами этого участка борозда еле намечалась. Видно было, что там был сплошной гранит.
— Ну и что ты теперь скажешь? Что у Танчука на плечах?
— Лев Яковлевич, у тебя же министерская голова! — воскликнул я.
— Мне об этом говорил еще два года назад сам дядя. А дядя, между прочим, всегда говорит дело. Ему можно верить.
— Слушай, Лев Яковлевич, раз у тебя такая светлая голова, — похвалил я его, — придумай что-нибудь такое, чтобы можно было и траншею отрыть, и мозолей на руках поменьше заработать. Можно, конечно, выполнить дело и так, но лучше, если оно делается с головой. А еще лучше, если оно делается с хорошей головой.
— Ты, я вижу, тоже говоришь дело, — засмеялся Танчук.
К полудню я все-таки закончил расчистку площадки с южной стороны. Полностью подтвердилось первоначальное предположение о том, что траншея опоясывает вершину горы полукругом и своими концами выходит с северной и южной сторон на площадку. Теперь осталось самое главное и трудное — очистить ров от слежавшегося наноса. Я взял графики дежурств радистов и сигнальщиков и выписал фамилии тех, кто был свободным от вахт в дневное время. Составленный график расчистки траншеи показал командиру.
— Вы что, может быть, и с командованием дивизиона согласовали этот вопрос?
— А зачем нам такими вопросами беспокоить командование?
— Значит, по-вашему, это мелочи?
— Не мелочи. Но этот вопрос можно решить и нам самим. Я все-таки комсорг и считаю, что главное в комсомольской работе — боевые дела нашего отделения.
ebooksa