— Живая, однако рискованная работа, но — ты ж понимаешь! — надо — так надо, браток!
План разгрома крепости, на первый взгляд, и в самом деле, был безрассуден. Нападение планировалось утром, при полном свете, почти в открытую.
И все-таки это был, пожалуй, единственный реальный план.
Немцам и в голову не придет ждать удара в такое время суток. Кроме того, хорошо известно: артиллеристы в эти часы спят, и, если часовых удастся убрать мгновенно, разведка выполнит задачу. Должна выполнить!
Проводив партизан, Смолин быстро устроил себе яму, велел забросать ее снегом и тотчас уснул.
Часовой разбудил его за четверть часа до зари.
Воспаленными, красными глазами всматривался лейтенант в черные контуры крепости. Что там сейчас за ее стенами, в казематах, где жарко топятся чугунные «буржуйки» и горят керосиновые лампы?
Перед самой зарей проводник привез в одноконной кошеве тол. Смолин приказал разбудить взвод.
Наконец восточная сторона неба стала светлеть. Лейтенант достал из вещмешка немецкую офицерскую фуражку с высокой тульей, аккуратно надел ее, повесил поверх маскхалата тонкий трофейный автомат.
Почти так же были экипированы Намоконов и Кунах.
В морозном утреннем воздухе отчетливо слышались звуки медленного боя на передовой. Изредка лениво постреливали пушки.
Через несколько минут Смолин взглянул на часы и, ощутив какое-то веселое ожесточение, которое приходило к нему всякий раз, когда опасность становилась особенно близка, кивнул разведчикам.
Кунах быстро вывел лошадь из леса, все уселись в сани, и Макар взмахнул вожжами.
У ворот, ведущих в крепость, стояли нахохлившиеся часовые, громоздкие и несуразные. Вероятно, под обмундированием у них были надеты меховые жилеты или кофты. На ногах топорщились аршинные соломенные сапоги — жалкое подобие валенок.
Лошадь медленно понесла сани к крепости. Смолин сбросил с фуражки капюшон халата, чтоб виден был орел на околыше, закурил сигарету.
Немцы на посту приплясывали от холода, впрочем, не спуская взгляда с саней.
Остановились в десятке шагов от ворот, и трое разведчиков направились к часовым. Смолин шел впереди.
— Хальт! — приказал немец и вскинул винтовку.
Смолин продолжал путь. Намоконов и Кунах не отставали от него ни на шаг.
Поднял винтовку и второй часовой.