Кладоискатели стали рассматривать их. Три старых пушки, три испачканных тиной цилиндра, которые после очистки от грязи могли бы красоваться в каком-нибудь музее.
Лем Гедрик тупо смотрел на них, и в глазах его нельзя было прочесть ни малейшего интереса.
— По пятьдесят фунтов за штуку, — сказал он вяло, — дороже не продашь. И это вся наша награда!
Он говорил как во сне, потом отошел в сторону и подтянул ремень. Мак стоял, прислонившись к решотке, и держал в руках лопату.
— Да, но не все пропало еще, — сказал он, и, хотя голос его звучал так же глухо, в нем слышалась все-таки какая-то надежда. — Мы должны еще раз обыскать все, чтобы не жалеть потом.
Они избегали смотреть друг другу в глаза.
— Что же мы можем еще сделать?
Мак благоразумно заявил, что можно предпринять поиски на берегу. Карта оказалась верной. Но может быть побывавшие здесь искатели клада из Маниллы нашли сокровище и перенесли его в другое место. Может быть его совсем не трудно будет найти возле скал, в том месте, где лежат их трупы.
Лем помолчал, потом в знак согласия кивнул головой.
Оки достигли берега по мелкой воде; берег круто поднимался вверх, итти было тяжело. Очень скоро выяснилось, что поиски не смогут увенчаться успехом. Базальтовая почва густо поросла растениями и давно закрыла все следы, которые могли быть оставлены их предшественниками. Никаких могил и никакого сокровища они не нашли.
— Все погибло, — сказал Лем Гедрик с отчаянием.
Он стоял на вершине скалы, с которой виден был расстилавшийся во все стороны океан, всю жизнь манивший его и опять обманувший его надежды. Жестокая судьба, сделавшая Лема изгнанником, опять настигла его. Лицо его исказилось бешенством отчаяния.
— Все погибло! Из-за тебя и твоих дурацких карт. Баран! Лопоухий простофиля!
— Замолчи, — буркнул Мак.
Но Лем продолжал осыпать его бешеными ругательствами.
Эти люди заключили между собой договор на случай удачи и забыли сговориться на случай неудачи. Они выдержали бы, если бы им повезло. Но разочарование привело их в бешенство. Дрожащие, лихорадочно возбужденные, с измученным телом и нервами, они набросились друг на друга как дикие звери.
Лем привычным жестом поднес руку к ножу, торчавшему за поясом, но Мак, опередив его, изо всей силы ударил товарища лопатой и глубоко рассек ему плечо. Лем покачнулся назад, обливаясь, кровью. Дерево помешало ему упасть. В это время нож был уже в его руке, а в следующее мгновение Мак лежал у его ног, не успев вторично занести свое оружие, с широко раскрытыми глазами и разинутым ртом, тщетно хватаясь за рукоятку ножа, плотно засевшего у него между ребрами.
Сначала оба человека на скале молчали и не двигались, как бы пытаясь притти в себя среди ничем не нарушаемой тишины жаркого дня, окруженные сказочной пышностью тропической растительности. Казалось, невозможно умирать в такой момент и в таком месте. И все-таки они умирали. Лем соскользнул с поддерживавшего его дерева, делая слабые попытки защитить при падении голову. Мак лежал пластом на земле, стараясь поглубже вздохнуть. Он заговорил первый:
— Ты убил меня, Лем. Но и я тоже убил тебя. Или нет? — и в голосе его послышалась как будто тревога.
— Я думаю, что убил, — ответил Лем.
ebooksa