— Исключено. Как вы перейдете линию фронта? На моторной лодке мы даже в мирное время не взялись бы перебросить вас туда, тем более сейчас. Исключено.
Мы вернулись в расположение группы расстроенные. Но, разумеется, никому не дали понять о возникших осложнениях, тем более что вопрос пока еще находился в стадии разрешения. И все же мы тревожились: «Отказали в моторной лодке, слова не дали сказать о паруснике. Что же делать?»
В то время как три командира были заняты решением узловых проблем, группа начала усиленные занятия по боевой и специальной подготовке. Впрочем, подготовка была начата еще в Москве: там многие обучались стрельбе из разных видов огнестрельного оружия. Потом мы собрали людей в окрестностях столицы и организовали теоретические и практические занятия по минно-подрывному и радиоделу, прыжкам с парашютом. Изучали обстановку и политическое положение в нашей стране. Занятия были продолжены в Севастополе. К этому прибавились усиленные тренировки в гребле, плавании, пользовании надувными десантными лодками. Несмотря ни на что, мы не теряли надежды быть переброшенными в Болгарию морем.
Занятия по минно-подрывному делу проводил инженер Васил Додев. Отличный электротехник, в недавнем прошлом главный инженер крупного московского завода, мой сотрудник по работе в 1924—1930 гг. в Вене, Васил Додев и теперь безо всяких колебаний отозвался на первый сигнал. На включении его в нашу группу настоял я. Кроме него в группу были включены еще несколько товарищей, которых я знал лично и с которыми в недавнем прошлом выполнял различные задания: это были Васил Цаков Йотов, Янко Комитов, Иван Маринов, Иван Крекманов. К ним следует прибавить и двух чехословацких товарищей «Z-17» и Иосифа Бейдо-Байера. Это были те два прекрасных патриота-интернационалиста, которые в 1932 году оказали большую помощь нашей разведке. Когда Интеллидженс сервис напала на их след, мы их переправили через границу. В Советском Союзе они были приняты очень радушно и сразу же получили работу по своей специальности. Они были специалистами высокого класса в области радиотехники и радиотелеграфии. Когда я им предложил принять участие в нашей группе, оба сразу же согласились без колебаний, несмотря на то, что нам предстояло сражаться в Болгарии. Они прекрасно понимали, что антифашистский фронт повсюду общий, что враг один и тот же и долг каждого интернационалиста бороться с ним. Чехословацкие товарищи обучали членов группы радиоделу, а сами готовились исполнять обязанности наших радистов, когда группа будет переброшена на болгарскую землю и начнет действовать.
Когда позволяло время, мы, три командира, регулярно знакомили членов группы с характером будущих наших задач, со спецификой работы во вражеском тылу, тактикой партизанского боя, некоторыми основными требованиями конспирации и правилами поведения в подполье и прочее. Несколько лекций о международном положении, обстановке на фронтах и конкретной ситуации в Болгарии прочитали Христо Боев и Цвятко Радойнов. Мы прилагали все усилия к тому, чтобы люди, которые завтра окажутся в условиях строгой конспирации, хотя и на родной земле, могли наиболее правильно решать конкретные задачи, умели скрываться от врага, избегая ненужных схваток с ним, усердно и терпеливо изучали условия, прежде чем приступить к действию, строго соблюдали законы революционной дисциплины, отыскивали слабые стороны врага и наносили ему удары там, где он их меньше всего ожидал.
Почти все члены группы являлись старыми революционерами и опытными конспираторами с небольшим или большим стажем нелегальной борьбы. Они не раз смотрели смерти в глаза, сражались в партизанских отрядах или на фронтах в Испании, исполняли в течение многих лет ответственные задания. Одним словом, все они были люди опытные. Их подготовка фактически началась в тот далекий день, когда они впервые отозвались на призыв революционного долга.
Начало августа застало нас за лихорадочной подготовкой к отплытию. Именно к отплытию. Советские товарищи, которые всегда относились с пониманием к любой нашей просьбе, и теперь не заставили долго ждать. В ответ на нашу просьбу они выделили нам подводную лодку! Читатель может себе представить ликование, которое охватило наши сердца, когда мы узнали об этом решении. Мы не находили слов для выражения безграничной благодарности! Даже в этот грозный час советские вооруженные силы нашли возможность оказать нам помощь, выделив самое надежное и самое безопасное в тот момент транспортное средство, которое позволяло благополучно добраться до родных берегов!
Готовясь к отплытию, мы самым тщательным образом продумали вопрос об экипировке наших людей — позаботились об одежде, обуви, оружии, личных документах. Все эти вопросы были решены своевременно: одежда и обувь были пошиты по мерке, для каждого человека разные. Этот заказ был выполнен мастерской в Симферополе. Там же сшили и ранцы, которые могли вместить запасную гражданскую одежду, белье, питание на несколько дней, боеприпасы и прочее. Мы решили проблему уничтожения следов после высадки на родной берег.
Члены группы были снабжены надежными документами. При их изготовлении, а также как и при всей подготовке неоценимую помощь оказали нам севастопольские товарищи.
Наконец, подготовка включила и конкретное распределение людей по районам и областям, куда им следовало отправиться сразу же после высадки на берег. Здесь мы соблюдали принцип — каждый человек направляется в район, где он родился. Мы рассуждали так: любой из нас сможет легче законспирироваться среди родных, товарищей и близких людей и через них связаться с партией для организации повсеместной вооруженной борьбы. Что касается нас, троих командиров, то Георгий Димитров распорядился, чтобы мы добрались до Софии, — связались с Центральным Комитетом БКП и поступили в его распоряжение. Центральный Комитет должен был нам дать конкретные задания и определить место, которое мы займем в предстоящей борьбе.
В конце июля нас разбили на три группы по десять человек. Каждый из трех командиров включил в свою группу людей, которых знал лично или которые были из одного с ним края. В мою группу вошли: Васил Додев, Васил Цаков, Георгий Павлов-Гоню, Иван Маринов, Коста Лагадинов, Кирилл Видинский, чехословацкий товарищ «Z-17», Густав Влахов и Янко Комитов. Мы должны были отправиться первыми. Второй была группа Христо Боева, а третьей — группа Цвятко Радойнова. В последние дни группы занимались отдельно, каждая под руководством своего командира — это облегчало и ускоряло подготовку к отплытию.
В начале августа настала пора ожидания сигнала к отправке. Каждый вечер кто-нибудь из трех командиров ехал на машине, предоставленной в наше распоряжение, в Севастополь, чтобы согласовать действия группы с советскими властями. И, разумеется, узнать, когда будет готова к отплытию подводная лодка.
Под вечер 4 августа, за три дня до отхода первой подводной лодки, в командирской комнате на вилле «Дельта» раздался продолжительный телефонный звонок. Я в это время проводил занятия с моей группой. Мне пришлось их прервать: Цвятко Радойнов, который снял трубку, послал за мной товарища.
— Ванко, с тобой хотят говорить товарищи из Москвы, — сказал он, когда я вошел.
Звонили из штаба бригады особого назначения. Мне приказали немедленно вернуться в Москву, взяв с собой четырех человек, говорящих на турецком языке. Дан боевой приказ — тут нельзя ни спорить, ни колебаться.
Я был несказанно огорчен. Подобное случалось со мной уже в третий раз. Первый раз Васил Коларов вернул меня с варненского берега, разлучив с Василом Каравасилевым, и я, вместо того чтобы принять участие в Сентябрьском восстании, отправился на выполнение другого задания; второй раз я попросился послать меня в Испанию вместе с другими болгарскими товарищами, я горел желанием сражаться на фронтах против Франко в рядах интернациональных бригад, а вынужден был сражаться на «невидимом фронте». И вот теперь… Я уже видел нашу подводную лодку, осмотрел ее, познакомился с командиром, будущим героем товарищем А. Девятко, обсудил с ним некоторые подробности высадки нашего десанта. Я уже сжился с мыслью о Болгарии так, что каждый день, каждый час, который отделял нас от момента отплытия, угнетал меня, я чувствовал, что выдержка начинает изменять мне, удивлялся рассеянности — ибо все мои чувства, все мои тревоги и радости, все мои помыслы и заботы были устремлены на запад, за синий горизонт моря, к родному берегу.
Мы собрались в командирской комнате, чтобы решить внезапно возникшие проблемы. Выбрали людей, которых мне следовало взять с собой в Москву (это были Янко Комитов, Тодор Фотакиев, Георгий Павлов-Гоню и Атанас Мискетов). Перераспределили всех людей — в две группы, и решили, что первую группу поведет Цвятко Радойнов: Христо Боев в тот момент был болен.
В Москву мы отправились той же ночью. По-братски простились с Цвятко Радойновым и Христо Боевым. Настроение у меня было подавленное. Однако я понимал: если штаб бригады приказывает, значит, для этого, наверное, имеются достаточно серьезные основания. И все же, все же…
Первая подводная лодка ушла к родным берегам 7 августа. Группу возглавлял Цвятко Радойнов. Вторая подводная лодка отплыла 28 августа 1941 года. На ее борту находилось девять болгарских революционеров. Группу возглавлял Мирко Станков из ихтиманского села Василица, бывший боец отряда Кискинова, а затем политэмигрант, боец интернациональной бригады (Христо Боев из-за болезни остался в Севастополе).
Благополучно высадившись на болгарском берегу, двадцать три революционера приложили все усилия, чтобы добраться в районы назначения и связаться с местными партийными организациями с тем, чтобы включиться в антифашистское движение Сопротивления. Большинство из них смогли достичь этой цели, другие были схвачены фашистской полицией. Цвятко Радойнов сумел добраться до Софии, связаться с Центральным Комитетом работавшей в глубоком подполье партии и возглавить Центральную военную комиссию. Он осуществлял руководство ею с ноября 1941 по 24 апреля 1942 года, до тех пор, пока полиция не арестовала его, напав с помощью провокатора на след нелегальных деятелей партии. Цвятко Радойнов проделал огромную работу по организации и созданию единого военно-политического руководства, поднимавшейся в стране всенародной антифашистской борьбой. 26 июня 1942 года восемнадцать героев, членов групп подводников и парашютистов, во главе с Цвятко Радойновым были расстреляны в туннелях стрельбища школы офицеров запаса.
ebooksa