Между тем, хотя неожиданное появление земляков и подало несчастным пленникам надежду на освобождение, они все еще подвергались опасности быть сожженными на костре. Хотя большинство дикарей и пустились в бегство, однако нашлись и такие, которые вспомнили о пленниках. Жена Венонги, раздувая огонь в горящей куче дров и напуганная криками и стрельбой, взглянула наверх, схватила нож, брошенный в смятении одним из индейцев, и с диким, злобным криком бросилась на Ральфа Стакполя, который был ближе всех к ней. Конокрад постарался, насколько это было возможно, избежать опасного удара. Ноги его не были связаны, и едва старуха, подобно тигрице, бросилась к нему, он ударом ноги в живот отбросил ее в сторону. Без чувств она упала в костер, который сама же разожгла для пленников. Пламя охватило ее, прежде чем она успела подняться. В это же время рослый воин с десятком других, таких, как и он молодцов, размахивая топором, бросился на Форрестера.
Молодой капитан, казалось, совсем растерялся, но как только индейцы собрались нанести ему смертельный удар, какая-то фигура ужасными прыжками перескочила через раненых и убитых и даже через костер, сквозь пылавший огонь. То был мнимый колдун. В левой руке он держал скальп убитого Венонги. Его легко было узнать по перьям, клюву и когтям Черного Коршуна, которые были прикреплены к скальпу. А в правой руке Натана сверкал стальной топор, которым прежде так часто угрожал сам Венонга.
Дикарь, собравшийся нанести Роланду удар, в ужасе отскочил и пустился наутек с громким криком: «Дшибеннёнозе, Дшибеннёнозе!» Другие последовали за ним. Натан же набросился на одного из убегавших индейцев и ударом топора раздробил ему голову. В эту минуту к ним с громким «ура» приблизился отряд конницы. Часть его продолжала преследовать бежавших индейцев, тогда как другие соскочили с лошадей, чтобы освободить пленных. Капитан Форрестер был уже освобожден. Топор Венонги, весь в крови, одним ударом разрубил ремни, и Натан, схватив руку Роланда, горячо пожал ее и вскричал радостно:
— Видишь, друг! Ты думал, я покинул тебя? Нет, ты ошибся!
— Ура! Честь и слава старому кровавому Натану! — закричал другой голос, в котором Роланд узнал голос молодого Тома Бруце.
— Ура! Да здравствует Кентукки! — закричал полковник Бруце, соскакивая с лошади рядом с Роландом и крепко пожимая ему руку. — Вот и мы, капитан! Вот вас уже и вырвали из когтей смерти! Мы поклялись освободить вас или умереть, собрали отряд в тысячу с лишним человек, поспешили сюда, встретили в лесах кровавого Натана, он и рассказал нам о вашем положении. И вот уже мы наголову разбили краснокожих!
Но Роланд все еще не мог прийти в себя от всего случившегося. Казалось, он не понимал ни слова из речи полковника. Но как только он очнулся, первая его мысль была о сестре. Но не успел он спросить о ней, как вдруг Ричард Бруце, младший сын полковника, с громким криком подскочил к ним, радостно бросая шапку в воздух и указывая пальцем на человека позади себя, в котором Роланд, к своему величайшему изумлению, узнал Пардона Фертига. Как быстрый ветер, спешил он сюда и — о радость! — на руках его лежала Эдита… В восхищении протягивала она руки к брату, и он одним прыжком очутился рядом с ней и прижал ее к груди.
— Вот она, капитан! — радостно крикнул Пардон Фертиг. — Увидел плута-индейца, убегавшего с ней, выстрелил в него, так что он с лошади упал на землю, посадил девушку перед собой на седло, и вот мы здесь, целы и невредимы!..
— О! — произнес Том Бруце слабым голосом и схватил своего отца за руку, указывая на счастливых брата и сестру. — Вот минута, в которую можно умереть!
— Умереть, мой мальчик?! — воскликнул удивленно отец. — Но ведь ты же не ранен?
— Я ранен, здесь, у сердца, и я чувствую — близок мой конец! — произнес Том. — Но я только хочу спросить вас, честно ли я исполнил свой долг?
— Конец? Что ты говоришь, сын мой? — повторил отец и схватил руку своего сына. Остальные в страхе смотрели на изменившиеся черты Тома. — Как, Том, мой милый мальчик, что ты говоришь?
— Нет, теперь уже поздно, — ответил юноша слабеющим голосом. — Скажите мне только, отец, исполнил ли я свой долг? Верен ли я был ему?
— Верен, верен, сын мой! — успокаивал его полковник, глубоко взволнованный, — ты исполнил свой долг по отношению ко всем нам…
— И к Кентукки?
— И к Кентукки, конечно, — отвечал отец.
— Ну, тогда, отец, я умру спокойно. Пусть Ричард заменит вам меня, он добрый малый. И вот еще что, отец…
— Что же, мой мальчик, говори?
— Отец, прошу вас, не отпускайте никогда бедного путешественника в леса, не дав ему в проводники надежного человека.
— Да, Том, ты прав: никогда, никогда больше я этого не сделаю!
ebooksa