Волчица и пряности. Том 14

– А какова ценность книги, которую ты готов оставить в залог?

– Если ты покажешь ее лучшему книготорговцу, то с легкостью выручишь тридцать золотых.

Эту книгу Ле Руа положил на стол в самом начале разговора. Книга была большая, но в очень безыскусном переплете; казалось, что, даже если ей захотят украсить какой-нибудь книжный шкаф, то разве что заполнят место на нижней полке.

Лоуренсу она не казалась такой уж ценной, но, если бы у него в руках оказалась такая сумма денег, воплощение его мечты об открытии собственной лавки приблизилось бы намного. Он прекрасно знал, что в мире есть более серьезные люди, чем он, но иногда ему казалось, что этих серьезных людей слишком уж много.

Эрингин, не удостоив Ле Руа даже кивком, позвонил в стоящий на столе колокольчик. Тут же дверь беззвучно открылась, и в комнату вошел мальчик. Подойдя к своему господину, он что-то зашептал ему на ухо. Некоторое время спустя Эрингин кивнул; мальчик низко поклонился и вышел из комнаты.

– Мы можем одолжить тебе восемьдесят золотых. Этого будет достаточно, я полагаю?

Ле Руа коротко вдохнул и почти прохныкал:

– Этого будет достаточно.

– Однако вне зависимости от того, удастся тебе приобрести книгу или нет, мы удержим двадцать золотых за услуги.

Это было заметно меньше, чем цена книги-залога. Значит, даже если купить ту книгу не удастся, у них останется достаточно денег, чтобы вернуться на юг.

– И еще одно условие.

– Ка-…

Возбуждение Ле Руа было вызвано не столько изумлением, сколько желанием выполнить любое поставленное ему условие.

Эрингин дождался, пока Ле Руа успокоится, и продолжил:

– То, чем мы занимаемся, отчасти напоминает азартную игру. Удача играет не последнюю роль. Насколько это возможно, мы желали бы скакать на лошади-победителе, не вставая с этих кресел, – его взор был устремлен на Лоуренса. – Условие таково: ты отправишься покупать книгу вместе с этим человеком. Ты будешь смотреть и слушать. Если тебя это устраивает, мы дадим деньги. Вот такое условие.

Это было ожидаемо.

Эрингин говорил таким тоном, будто возносил Единому богу молитву об удаче; однако на самом деле его слова несли в себе расчетливую практичность. Увязывая заем с тем, что увидит и услышит Лоуренс, он тем самым твердо перекладывал на плечи Лоуренса всю ответственность.

Если Ле Руа замышляет что-то бесчестное или же если его ждет катастрофическая неудача, и он потеряет все деньги, вина будет на Лоуренсе.

Однако, едва он услышал эти слова, в душе у него вспухло совсем другое чувство.

– Что-то не устраивает? – спросил Эрингин, глядя на Лоуренса с толикой любопытства.