Лоуренс мог лишь натянуто улыбнуться.
Но когда они расстались, снова пожав руки, это рукопожатие было крепче предыдущего.
– Ну, доброй ночи! – воскликнул Ле Руа и удалился.
Лоуренс помахал ему рукой и отправился своим путем. Однако он успел сделать лишь несколько шагов, прежде чем изумленно застыл.
– Ты… – пролепетал он, глядя на возникшую перед ним пошатывающуюся и очень недовольную Хоро, лицо которой было искажено от чувств. «Пошатывающуюся» – отнюдь не фигура речи: Хоро действительно нетвердо стояла на ногах и дрожала, обхватив себя руками.
– Ты что… была здесь все это время?
– …
Хоро не ответила. Она попыталась кивнуть, но настолько замерзла, что и это ей толком не удалось.
Лоуренс понял, что ее недовольное выражение лица было вызвано всего-навсего холодом.
– Ладно, в любом случае, давай зайдем в ближайшую лавку. И кстати, что ты здесь делала?
Он снял свой плащ и накинул его на плечи Хоро. Ее балахон был так холоден, будто его поливали ледяной водой. Хоро, мелко дрожа, ответила:
– Я… я подумала, что тебя здесь могут обмануть, и поэтому…
– Ты беспокоилась обо мне? Но это не значит, что тебе надо было оставаться все время на улице…
Лоуренс не мог не восхититься умением Хоро даже в такой момент его оскорблять. Но он решил не задаваться вопросом, стоит ли рассмеяться над ее ответом или закатить глаза, а просто положил руку на ее худые плечи, накрытые его плащом.
К счастью, в доме Эрингина горело множество очагов и каминов, так что плащ был уютный и теплый. Кинув взгляд на лицо Хоро, Лоуренс увидел, что оно начало оттаивать.
– Смотри, вон там лоток. Погоди минуту.
Хоро послушно кивнула и села, съежившись, под окном торгового дома; сквозь щель в ставнях пробивался лучик света.
Лоуренс кинул на нее еще один взгляд. Она сидела понуро.
– Ох уж… – пробормотал он и быстро заказал крепкого вина. Вернулся и сказал: – Вот, выпей.
Вино, которое продавали с этого лотка, прекрасно подходило для холодной зимы в холодной стране. Хоро взяла у Лоуренса чашку, поднесла к губам и зажмурилась.