Утренние поезда,

В а з и л и. Учитель? Ты называешь меня своим учителем?

Р а д о м и р. Да, ты мой учитель, Вазили. Помимо своей воли ты — мой учитель!

В а з и л и (сдерживая гнев). И ты, мой ученик, учишь меня — твоего учителя? Молчать!

Р а д о м и р. Прости, учитель… Но от этого зависит жизнь царевны.

Ц а р ь. Пусть он скажет, Вазили.

В а з и л и (неохотно). Говори!

Р а д о м и р. Раскали на огне иглу и проткни брюшко клеща. Тогда челюсть и лапки его ослабнут, и ты без труда удалишь его.

В а з и л и (после долгой паузы). Ты прав… мой ученик. Я сделаю, как ты говоришь. Зажги свечу.

Пока Радомир зажигает свечу, Вазили пристально смотрит на него.

(Тихо.) Ты притворялся семь лет и проник во все тайны врачевания. Ты перехитрил меня. Но сейчас ты вынес себе приговор.

Вазили берет иглу, раскаляет ее на огне, наклоняется над Мариной, извлекает клеща, поднимает руку с иглой, показывая, что операция закончена. Генрих бросается к Марине.

Г е н р и х. Она жива! Она дышит ровно, на лице появился румянец. Ты великий волшебник, Вазили!

Царь. Неужели ты спас мою дочь?!

Вазили смазывает надрез мазью, делает перевязку. Марина открывает глаза, улыбнулась.

Дочь моя! Ты вернул мне мое сокровище! Вазили! Нет границ моей благодарности! Я обещал выполнить любую твою просьбу. Проси! И клянусь, она будет выполнена немедленно!

В а з и л и (глядя на Радомира). Казни моего слугу!

Ц а р ь (изумленно). Что ты сказал?

В а з и л и. Казни моего слугу!

К о с т а. Ты требуешь, чтобы казнили твоего слугу?

Ц а р ь. Но разве он не помог тебе спасти мою дочь?