К Казанкову подъехал Калганов.
— Может, здеся, ваше благородие? Чего их дальше-то вести? Потом догоняй своих. Здесь и стрелим. Место подходящее.
— Нет, дальше… — обронил Казанков, думая о чем-то своем.
Калганов пожал плечами и отъехал.
А думал Казанков о том, что не может он не выполнить приказа, но, выполнив его, жить дальше будет невозможно. Думал о том, что можно оттянуть на несколько минут мгновение, когда он станет палачом и, взмахнув платком, отдаст команду убить этих людей, убить отца Таси… О том, что он выполнит этот приказ и это будет последнее, что он совершит в этой жизни.
Он остановил коня над высоким обрывом у заброшенной камнеломни.
— Здеся? — спросил Калганов.
Казанков кивнул.
Приговоренных поставили у края обрыва. Внизу кое-где валялись ржавые кайла, поломанные тачки, огромные бесформенные куски мрамора.
Легкий ветерок шевелил волосы Смелкова. Все стояли спиной к спешившимся солдатам. Солдаты проверяли винтовки, слышно было, как они взводят курки.
— Ирония судьбы, — усмехнувшись, заметил Зимин, — Пять лет я ворочал здесь эти камни и выжил. Хм…
К Смелкову подъехал Казанков.
— Я невольно стал виновником вашей гибели, — сказал он едва слышно. — Простите меня…
Смелков не обернулся. Казанков развернул коня и подъехал к Калганову.
— Не могу… Командуйте вы, ефрейтор.
В этот момент Арсен слегка толкнул плечом Куманина и подмигнул ему.
— Товсь! — скомандовал Калганов.
Солдаты вскинули винтовки. И тут неожиданно послышался свист артиллерийского снаряда. Солдаты невольно пригнулись.
— В Питере найди Волжина! Прощай, Коля! — И Арсен с силой толкнул Куманина.
Куманин скатился с обрыва и скрылся в негустом кустарнике, росшем на склоне. Воспользовавшись замешательством, вслед за ним прыгнул и Зимин.