Пропавшая экспедиция,

Шел май тысяча девятьсот девятнадцатого года.

Ветер трепал влажный от только что прошедшего дождя край плаката: «Все на защиту Петрограда!»

По влажной после дождя набережной Невы шли двое: паренек лет пятнадцати и коренастый, давно не бритый красноармеец с винтовкой за плечом, в потертой, кое-где прожженной шинели — Митька Ольшевец и Куманин.

Из-под арки моста, торопливо постукивая мотором, выскочил катерок, забитый матросами. На носу и на корме стояли пулеметы.

Митька и Куманин переглянулись.

— И тут война, — сказал Куманин.

У темно-серого дворцового вида здания с многоколонным парадным ходом они остановились. Над резной дверью еще виднелся след от двуглавого орла, а сбоку, на железной вывеске, стояла надпись: «Геологическое управление Совета народных комиссаров РСФСР».

Перед входом фыркал и вздрагивал старенький автомобиль с открытым верхом, извергая тонкие струйки голубоватого газа. Усатый шофер подозрительным взглядом проводил Куманина и Митьку, скрывшихся за тяжелой дверью.

Кабинет начальника Геологического управления выглядел как и большинство подобных учреждений в городе, носившем когда-то имя Санкт-Петербурга: пузатые секретеры с множеством ящичков, стулья и столы с золочеными гнутыми ножками, камин с амурами и узорной решеткой. Только портрет Ленина, чугунная печка с трубой, выходящей в форточку, да сам хозяин в кожаной куртке, надетой поверх косоворотки, нарушали привычный вид этого дворцового помещения.

Когда Куманин и Митька вошли в кабинет, Волжин застегивал ремень с подвешенным к нему парабеллумом. Заметив вошедших, он некоторое время приглядывался к ним с недоумением, пока не узнал Куманина.

— Товарищ Куманин? — не вполне уверенно спросил он.

— Я, — ответил Куманин. — Я самый, товарищ Волжин.

Волжин взглянул на него с тревогой. Что-то в ответе Куманина насторожило его.

— А где инженер Смелков? Где комиссар Кобакидзе?

Куманин серьезно взглянул на Волжина и отвернулся.

— Погибли? Аркадий Николаевич?! И Арсен погиб?

Куманин снял винтовку, поставил к стене, скинул вещевой мешок, вынул из него клеенчатую тетрадь с записями Смелкова и положил на стол перед Волжиным.

— Перед смертью Аркадий Николаевич велел передать вам. Так и сказал: передайте Волжину.

Волжин взял тетрадь.

— Задержались в дороге, — смущенно проговорил Куманин. — Пришлось заодно и повоевать… маленько.