— С кем имею честь? — снова повторил свой вопрос Маркиз.
На этот раз вместо ответа последовал выстрел. Маркиз рванул лошадь.
— Вот это уже напрасно, господа! — крикнул он. — Вам следовало для начала хотя бы поинтересоваться, с кем вы имеете дело!
Один из бандитов хлестнул лошадь, и фургон покатился дальше.
Из-за туч показалась луна, и Маркиз, поскакавший вслед за фургоном, увидел, что лесная дорога внезапно оборвалась у стен Острогорского монастыря. Глухие, казалось, ворота надвратной церкви распахнулись, пропустили фургон и так же быстро захлопнулись. Маркиз понял, что невольно оказался у самого гнезда лагутинцев.
В просторной монастырской трапезной при тусклом свете изрядно коптившей керосиновой лампы лагутинцы за большим столом, сколоченным из массивных дубовых досок, угрюмо играли в лото. Посреди стола стояли опустошенные бутылки от самогона, рядом с картами лото валялись остатки сала, куски черствого хлеба.
Сидевший в торце стола бледный и очень худой человек неторопливо доставал из ситцевого мешочка бочата с цифрами и лениво называл номера, едва шевеля губами.
— Двадцать девять… Барабанные палочки…
За неимением фишек почти все играющие пользовались патронами от обрезов, которые лежали здесь же возле карточек лото.
— Пятьдесят четыре…
Двое дюжих бородачей втолкнули Макара через узкую сводчатую дверь в трапезную и подвели к столу. Макар оказался напротив худого, который так же тихо и невозмутимо продолжал называть номера.
— Сорок четыре… Шесть… — Он на какое-то мгновение взглянул на Макара и спросил: — Хотел бы я знать, мил человек, у кого вы столько добра награбили? — И тут же объявил: — Семьдесят пять.
— Я не грабил, — хмуро сказал Макар. — Я хотел вернуть республике… ее достояние.
— Какой республике, мил человек?
— Советской республике рабочих и крестьян, — твердо сказал Макар.
Лагутинцы оторвались от карт и уставились на Макара.
— Дед, — снова объявил худой, и играющие опять уткнулись в карты. — У меня, господа, квартира.
Худой отложил в сторону ситцевый мешочек и взял в руки наган.
— Комиссар? — тихо спросил у Макара.
— Нет.