Покаяние

Тридцать пять лет спустя она случайно открыла в интернете сайт Бердского казачьего кадетского корпуса. Узнала меня на фотографиях. Позвонила. Мы долго и взволнованно говорили. Напослед она сказала:

— Всю жизнь вспоминала и любила только тебя… Такой красивый, добрый, смелый и сильный… А кадетская форма тебе идёт…

— Кабы не твоя мать, мы бы не расстались… Да и я ещё глупый был… Надо было прийти и забрать тебя… Но тогда у тебя не было бы сына — морского офицера… Видно так уж Богу угодно было…

Об этом телефонном разговоре, надо полагать, стало известно Любови Андреевне. В марте по электронной почте я получил от неё прискорбное известие: «Ольга Уральцева скоропостижно скончалась».

Такой вот драматический эпилог той лирической истории, которую вполне можно назвать романсом о влюблённых.

После ухода от Ольги я не долго оставался одиноким изгнанником. Чуть ли не каждый вечер в мою холостяцко–общежитскую комнатушку наведывались случайные девицы, но ни одна из них не зацепила для создания семьи.

Однажды, глубокой ночью в дверь громко постучали. На всякий случай, прихватив пистолет, я в одних трусах подошёл к двери и открыл её. Передо мной стоял моряк во всей красе: гладко выбритый, опрятно одетый, слегка пьяный.

— Балдин?! Дружище! Каким ветром?! — обнял я приятеля.

— Попутным… Собирайся! Живо! Там такие тёлки! Тебя не достаёт…

— Тише… Подруга услышит, — прикрывая Балдину рот, шепнул я. — Заочница из кооперативного техникума. Классная бабёнка… Зажигалка! На сессию приехала…

— Давай, не тяни время! Счётчик в такси тикает…

Приходу Балдина удивляться не пришлось: «Робкий» доковался на судоремонтном заводе, и моряки из его команды частенько забегали ко мне выпить, по–дружески поболтать.

— Ты меня покидаешь? Куда собираешься? — придерживая меня за подол сорочки, обеспокоенно спросила заочница.

— Опергруппа за мной приехала… Срочный выезд на убийство… Ключ от комнаты не забудь вахтёрше отдать…

Я ещё ни о чём не успел поговорить с Балдиным, как «Волга» промчалась по Народному проспекту и притормозила у приземистого длинного барака. «Неподалеку отсюда с меня пытались недавно снять плащ, угрожая ракетницей», — подумал я, выходя из машины.

В небольшой уютной комнате нас ожидали две молодые женщины: белоголовая, коротко стриженая, и чернявая, с длинными волосами, перехваченными зелёной, в цвет глаз, лентой. Выбирать из них не пришлось: бесцеремонный Балдин сразу обнял блондинку и представил меня брюнетке:

— Познакомьтесь, Люба… Это Геннадий…

— Тот самый знаменитый сыщик, которого мы хотели увидеть?

— Экюль Пуаро ему в подмётки не годится, — хохотнул Балдин.

— Да, уж…, — только и смог ответить я на эту подначку приятеля.