Покаяние

Роняя слёзы, она склонилась над столом. В их тумане расплывались буквы перед глазами. Плечи её вздрагивали. Мне стало жаль юную особу, пострадавшую от мерзкой руки подонка–щипача. Я чувствовал себя виноватым перед ней в том, что её обворовали. Внутри у меня всё кипело и негодовало. Ну, твари… Попадётесь вы мне!

— Зачем хныкать? Паспорт украли?! Ничего страшного! Новый получите… Лишние хлопоты, конечно… А деньги…

Слова возымели на неё действие. Она перестала хныкать.

Я открыл сейф и достал тридцать рублей. То были не мои деньги. Я и сам дня два ходил голодный, но прикоснуться к ним не смел: сорок рублей дал мне под расписку Данилин для оплаты стукаческих услуг осведомителя. Но здесь особый случай! Не для себя ведь! А стукач подождёт, с получки с ним рассчитаюсь…

— Вот вам вместо украденных… Чтобы мама растяпой не назвала…

Она одарила меня обворожительной улыбкой.

— Как?! Вы не шутите? Такие деньги! Вы же совсем не знаете меня…

— Напротив… Вы — Оля Уральцева… Проживаете в доме, где ЦУМ… На Ленинской… Рядом с кинотеатром «Уссури»…

— Да… Правда… Откуда вам известно? — взглянула она широко открытыми глазами.

Я от души рассмеялся.

— Вы в заявлении свои данные оставили…

— Ах, да… Конечно… Не знаю, как благодарить вас… Вы меня так выручили… Огромное вам спасибо!

— Не стоит благодарности… Рад оказать помощь такой красивой девушке.

Теперь уже я смотрел на неё широко открытыми глазами. Прелестное личико. Улыбаясь пухленькими губками, показывает ровные белые зубки. И ямочки при этом появляются на розовых щёчках. Носик прямой. Ресницы–хлопалки смиренно опущены на зелёные глаза, которые блистали как огонь зарницы, искрились проницательностью ума, живостью и добротой. Несомненно, и душа её вылита по форме прекрасной наружности. Тёмно–русые волосы уложены с явным подражанием причёске певицы Эдиты Пьехи. Бордовая блузка обтягивает выразительный бюст. Чёрная мини–юбка. На стройных загорелых ногах простенькие туфли. Словно чудо–колибри, однажды в тропиках впорхнувшее в иллюминатор моей каюты, так неожиданно в кабинете возникло это милое создание. Не ответить взаимностью на её многообещающую улыбку я просто не мог.

— Вы не будете возражать, если я… провожу вас?

Девушка смутилась, потупив глаза. Нет, она не возражала. Вспыхнула, зарделась, засветилась радостью.

В сейфе ещё оставалась десятка. Я сунул её в карман.

— Может, в кино сходим, Оля? А? В «Уссури»? Там «Трембита» идёт… Крамаров в этом фильме играет… Музыкальная комедия…

В ответ всё та же очаровательная улыбка.

— Решено! Идём в кино!