Огляделся кругом, тяжело вздохнув, опустился в сани и сообщил:
— Если налетит ветер, то за пять минут раскрошит нашу льдину, и тогда…
Все трое тревожно переглянулись.
— Мишка, помолись своему бурхану, — попросил Иван. — Может, он отгонит ветер куда-нибудь в сторону.
Парень сморщился от боли и мотнул головой. По осунувшимся скуластым щекам, обгоняя друг друга, потекли слезы.
— Ты чо, Мишка? — участливо спросил Иван.
— Обидно… какой уж там бурхан, когда люди не могут… Обидно… от Святого до Горемыки добрались и… тонуть…
— Ты не торопись тонуть-то, — сердито буркнул Петр.
— Я ничо… Я жить хочу…
— Вот это добро. Кто хочет жить, тот не утонет, — бодро и уверенно говорит Стрельцов. В смелых глазах сверкнули неукротимые огоньки.
— Может быть, ветра не будет… Наша льдина уцелеет… Мы и дотянем до прихода катера.
— Твои бы слова да батюшке Байкалу в уши, — Иван тяжело вздохнул.
Беспокойно спят измученные поморы. Зеленин видит во сне свой старенький «болиндер», который стучит так непривычно тихо, что едва его слыхать в утробе катера. В этот момент кто-то из друзей пошевелился и задел его ногу. От боли Иван проснулся и сел.
Кругом все окрест заволокло туманом. Тишину нарушают лишь падающие с торосов льдинки.
Вдруг откуда-то издали, пробившись сквозь туман и торосы, донесся знакомый звук «болиндера».
Иван ошалело засуетился и затормошил спящих.
— Эй!.. Эй!.. Стучит!.. Стучит!..
— А-а, чо-чо? — испуганно спрашивает Петр.
— Стучит!.. Слышь?.. «Болиндер»!
Петр с Мишкой тоже услышали глухие звуки мотора.