— Давайте все враз крикнемте, — предложил Мишка. Мужики мотнули головами и открыли рты, но вместо крика послышались хриплые стоны, которые затонули в звуках пробуждающегося моря.
Петр снял с себя телогрейку и, приладив ее на конец оглобли, стал поднимать, но не хватило сил. Поняв затею товарища, пришли к нему на помощь Иван с Мишкой.
Теперь над морем, словно черный пиратский флаг, висела телогрейка, которую могли заметить издали.
Стук мотора стал глуше, а затем совсем затих.
— О, господи! — простонал Иван и, чтобы скрыть слезы, уткнулся в сено.
На измученных лицах надежда борется с досадой.
Снова донеслось: тук-тук-тук-тук.
На этот раз громче и отчетливее.
— К нам идет! — прошептал Петр и облизнул потрескавшиеся губы. Из густого тумана выплыл образ Веры с маленьким сыном. Оба радостно смеются и тянутся к нему. Петр подался вперед. «Ох, дорогуши мои!» — беззвучно прошептал он, и они исчезли снова.
— Чо сказал, Петя? — Мишка наклонился к Стрельцову.
— Веру видел, с сынишкой разговаривал.
— А-а… значит, будем жить.
— А ты думал?..
Мишка покачал головой.
Катер затих.
— «Болиндер» без меня барахлит. Идиоты, не могут вовремя досмотреть, — ворчит Иван.
— Неужели ушел? — тревожно спросил Мишка.
— Нет. Мотор куражится, без меня не хочет робить.
— А-а, — Мишка облегченно вздохнул и облизнул окровавленные губы.
Откуда-то, будто из-под воды, донесся глухой, тихий «тук», потом погромче, погромче и весело, бодро: тук-тук-тук.