Новость явно не нравится Игеруэле.
– Плохо дело, – говорит он. – Аранда – вольтерьянец, безбожник и большой любитель новой философии.
– Такой же, как я, вы хотите сказать.
Издатель устремляет на него грозный взгляд.
– На надо путать мух с котлетами, дон Хусто… Мы сейчас говорим о другом.
– А я и не путаю, – важно отвечает Санчес Террон, уязвленный сравнением. – Я лишь уточняю. Вы же знаете, что мы с графом де Аранда во многом совпадаем…
Игеруэла нетерпеливо поднимает руку, предлагая вернуться к основной теме.
– Сейчас это роли не играет… Важно то, что посол, без сомнения, пойдет им навстречу и обеспечит свою поддержку. И тогда наш человек Рапосо уже не сможет ничего сделать… Для такого пройдохи, как он, это недостижимые высоты.
Они перебирают книги, пробегая глазами названия, оттиснутые на выцветшем корешке, и осматривая потрепанные переплеты. По большей части это религиозные сочинения. Среди ветхих томов с недостающими страницами – полуразвалившийся, изъеденный мышами и сыростью «Марк Аврелий» де Гевары.
– Но кое-какие козыри есть и у нас, – сообщает Санчес Террон. – Я немного знаком с Игнасио Эредиа, личным секретарем Аранды. Он посылал мне книги, и мы переписываемся.
Игеруэла вновь бросает на него заинтересованный взгляд.
– Вы думаете, он как-нибудь поможет застопорить дело этих двоих в Париже?
Санчес Террон долистывает книгу, у которой отсутствует приблизительно треть страниц, и с досадой кладет ее на место.
– Этого я вам обещать не могу. Я не уверен, что его влияние распространяется так далеко, да и втягивать его в наши дела не имею права. Никогда не знаешь наверняка, в чьи руки попадут в итоге твои письма.
– Может, стоит хотя бы намекнуть…
Санчес Террон неспешно обдумывает его предложение. Заметив, что он сомневается, Игеруэла решает надавить.
– Достаточно всего нескольких слов в одном из писем. Крохотное замечание, сделанное мельком и словно бы случайно, возбудит определенную неприязнь… Например, что не следует слишком доверять этим двоим, когда они наконец окажутся в Париже, несмотря ни на какие рекомендации.
Кажется, Санчес Террон наконец прислушивается к его словам.
– Что ж, пожалуй, это возможно.
– Великолепно! Таким образом, с помощью секретаря с одной стороны, и нашего бесценного Паскуаля Рапосо – с другой, мы с вами и обстряпаем это дельце. Иначе говоря, одну свечку поставим Богу, другую – черту.