— Из парикмахерской есть только два выхода — на улицу и через двор. Ты, Петров, возьми пять человек и пойди с черного хода. Если будут сопротивляться — стрелять, но чтобы ни одного смертельного выстрела. Поняли, товарищи?
Через несколько минут дверь парикмахерской затрещала под ударами нескольких прикладов и поддалась.
В парикмахерской было темно и пусто. Слышно было, как где-то в середине дома что-то двигали, потом послышались удаляющиеся шаги.
Аренский, сжимая наган, бросился к внутренней двери. Коридор, комнаты налево и направо были пусты.
— Мерзавцы! Они ускользнули от нас! Но куда?!..
Навстречу по коридору спешил Петров с товарищами.
В одной из комнат беспорядочно стояли стулья.
— Они еще три минуты назад были здесь… Вот, окурок еще не успел погаснуть… Но куда?..
Аренский метался по комнате из угла в угол. Петров взял со стола лежавший там лист бумаги.
— Товарищ Аренский, вот тут какая-то записка…
Это было начало письма Полозова поручику Чернавскому. Аренский быстро пробежал его.
— Очень важно. Потом разберемся. Но где они могли пройти?
Взгляд Аренского упал на шкаф. Он сдвинул его немного и крепко выругался.
— Черт! Они ушли через эту дверь. Нужно быть остолопами, чтобы упустить это из виду; они прошли через склад, бывший Гамазеева, и вышли на Софийку… Теперь их ищи-свищи… На всякий случай, товарищ Петров, пройдите по их следам. Я пока здесь задержусь…
Аренский внимательно осмотрел комнату, поднял окурок папиросы.
— «Южные», бывшие Асмолова, — прочитал он на папиросе, папиросу положил в портфель.
Больше никаких следов в комнате не было. Аренский достал записку, переданную ему Петровым, сел к столу и вновь внимательно прочитал ее. В записке стояло несколько слов, наспех написанных:
«Поручику Чернавскому.
Предлагается Вам пока от открытых выступлений воздержаться, усиливайте С.Т.К. Ждите дальнейших указаний. Вам посылается пять миллионов с г. Буль…».
На этом письмо обрывалось.