– Нет…
– Так вот, Толя, подумай. Я тебе даю на раздумье ровно сутки. А через сутки ты придешь сюда и скажешь мне: я хочу поиграть с теми, кто хотел поиграть со мной. И мы договоримся с тобой о дальнейших действиях. Если тебя не будет, я пойму, что ты выбрал увольнение в запас, отъезд в Кстово и так далее. Идет?
– Идет… – ответил он. – Я свободен?
– Конечно, – сказал я. – Но на тот случай, если ты не придешь сюда, напиши такую расписку: «Я такой-то, обязуюсь не разглашать информацию, ставшую известной мне во время службы в Советской армии». Распишись и поставь сегодняшнее число.
Мне трудно было предположить, что творилось в душе у Толи Тимкина эти сутки. Но спустя двадцать четыре часа он был в парке, и я сказал ему:
– Если у тебя нет заячьей крови, то у меня к тебе предложение: ты уходишь на Запад, пишешь там книгу и вообще становишься журналистом. Тебе придется какое-то время пробиваться самому. То есть легализацию в новых условиях ты будешь проходить сам. Не получится, мы вернем тебя по своим каналам. Получится, поработаем какое-то время на интересы государства и опять же вернем тебя на Родину.
– Я согласен, – кивнул он.
– Тогда прекрасно, – сказал я. – Послезавтра тебе объявят отпуск с поездкой на Родину. Ты поедешь туда, отдохнешь десять суток и вернешься обратно самолетом. В военкомате тебе отпуск продлят еще на пять суток, но ты вернешься через десять. Мы тебя встретим в аэропорту. Разместим на квартире и поработаем с тобой. Дома и в военкомате объявишь, что собираешься остаться на сверхсрочную.
На том мы расстались. Я знал, что впереди у Тимкина две недели мучительных раздумий. Впрочем, по возвращении он ещё мог отказаться от учебы и операции, но это теоретически, психологически же он перешел Рубикон, явившись ко мне в парк на встречу.
Связываюсь с представителем Особого отдела и прошу организовать отправку Тимкина в отпуск. Затем пишу запрос в Кстовский отдел УКГБ по Горьковской области с сообщением о прибытии к ним рядового Тимкина в краткосрочный отпуск и дополнительном изучении указанного лица и его родственных и иных связей в связи с намерением его остаться на сверхсрочную службу в подразделении, деятельность которого связана с государственной тайной.
Запрос уйдет в адрес чуть раньше, чем Тимкин вылетит в Союз, и Анатолия будут ждать. Впрочем, я знаю, какой будет ответ, и начинаю писать план мероприятий по обучению будущего агента для работы за кордоном. Его надо будет утвердить у руководства еще до того, как Тимкин вернется в Берлин.
Но начальство возвращает план обратно, требуя конкретно изложить цель внедрения Тимкина в структуры, представляющие интерес для советской разведки.
Иду в Ефимову, объясняю, что степень внедрения Тимкина в указанные структуры будет зависеть от воли случая. Но начальство это не устраивает. Оно требует конкретики. Пишу, что все это будет уточнено после проведения мероприятий по обучению будущего агента.
Начальство соглашается со мной, но требует осуществить внедрение Тимкина сразу после окончания подготовки.
Иду бодаться с Ефимовым устно.
– Нам нельзя отправлять его за кордон сразу.
– Почему?
– Во-первых, нужно дать окружению осмыслить информацию о том, что его не отставили на сверхсрочную.
– А во-вторых?
– Во-вторых, заброску за кордон нужно провести сразу после увольнения его в запас, то есть с момента исключения из списков части.
ebooksa