the Notebook. Найденная история

22
18
20
22
24
26
28
30

Тысячи историй. Прошлое не забыто.

Прошлое живо. Будущее выстояло.

Как мало нужно слов, чтобы описать целую жизнь…. И не одну жизнь, а целого поколения.

Камелот, Авалон, Артур и Мэрилин (или Мэрлин), Медрод, Морган (или Моргана) – персонажи сдобренного паутиной и тленом прошлого или отдалённого, ещё назревающего будущего. Несомненно, чтец, ты знаешь старую легенду-сказание об Артуре из Камелота, и вот теперь узнал другую версию, вовсе не похожую на сказку. И какой из них ты поверишь больше? Какой повести вверишь своё сердце?

История лишь спираль, пружина с витками, которые повторяются и повторяются. А будущее всегда становится прошлым, а затем будущим. Это неизбежно и непоправимо. Ибо люди горды, жестоки, глупы и забывчивы, как сказал мой друг Кливленд Вайсман.

И Камелот будет рождаться и уходить во прах на каждом отведённом ему витке пружины времени, а вместе с ним мир будет получать Артура, Мэрлина и Медрода в разных обличиях. Возможно, что Артур будет женщиной в следующий раз. А я вот, будучи наблюдателем, допускаю такую версию, что вся эта история, которая свершится в будущем, обрастёт неисчислимыми сказами и преданиями о славном Артуре и великом Мэрлине, которую ты сейчас знаешь из многочисленных книг.

Порой будущее и прошлое меняются местами, и получается забавная путаница. И ученые будут находить следы самых обычных ботинок в земле, возраст которых будет превышать миллионы лет. И это наследили не пришельцы из космоса и не мы, ваши покорные коллеги-наблюдатели, а вы сами и ты в том числе, мой незнакомый читатель. Потому что, возможно всё.

Но Камелот будет жить и никогда не исчезнет.

Ведь истории свойственно повторяться. А людям её проживать.

Ср. past

В последние месяцы я без особо острой нужды не суюсь в прошлое, уж больно хлопотно, а главное, небезопасно, там стало. Кто-то или что-то объявило войну наблюдателям. По нашим секретным источникам пронёсся шёпот – убито три наблюдателя, и все в прошлых отрезках времени. Объявлена охота на нашего брата. А может это охота только на меня, а другие стали лишь случайными жертвами? Паранойя, паранойя…. У меня скоро совсем отпадёт желание возвращаться в былое и тем более оглядываться назад. Да, я не сказала, что у всех жертв была разорвана шея?

– Лиза, дорогая, у меня к тебе очень большая и ответственная просьба.

Кливленд не стал заходить издалека, сегодня в парке он был сам не свой, взъерошенный, как воробей после купания в луже. Его взгляд в прострации перебегал с оголённых кустарниковых веток на случайных прохожих, чинно шествовавших мимо нашей скамьи по сухой дорожке. Взгляд грустный, беспокойный и до краёв наполненный тревогой.

– Кливленд, вы же знаете, что я не в силах отказать вам. Что на этот раз нужно выполнить, профессор? Принести вам два вместо одного пончика, или раздобыть автограф самого Лавкрафта, а может быть устроить бал-маскарад, где всех напугает Кровавая Маска? А? Как вам идеи на будущее? – Я чувствовала, что мои шутки прошли поверх «профессора», как назойливые мухи, он натянуто улыбнулся, но взгляд остался тем же.

– Я попрошу очень многого, Лиза, и опасного. Я попрошу сходить тебя в прошлое, не столь отдаленное, но всё-таки прошлое.

– Ого! Что такого понадобилось вам, что вы меня просите о таком риске? – Честно, меня бросило в пот и мурашки.

– Нужно навестить одного моего старого друга, вернее, подругу. Я должен знать, что с ней всё в порядке, Лиза.

– А почему вы сами её не навестите?

– Я уже десять лет как отказался от прыжков назад. Крайние из них мне дались слишком дорого и тяжко. А этот станет последним для меня. Мои силы уже приблизились к нулю, дорогая. Толку от меня никакого.

– Да что вы такое говорите! Расскажите мне о вашей подруге и объясните, почему вы вдруг так забеспокоились о ней? С чего вдруг?!