Наемница

Напротив двери на стене висел портрет женщины в человеческий рост. Красноватые лучи солнца падали на картину, подсвечивая ее адским светом. На Лэа смотрели ядовито-зеленые холодные глаза, чуть прищуренные и надменные. Глаза Джера.

– Это моя мама, сади Таир, – пояснил Дани, поймав взгляд Лэа.

– Я догадалась, – она поджала губы.

Риан захлопнула дверь, и портрет потерял свою дьявольскую силу. Теперь это была просто женщина, сидевшая в плетенном кресле, облаченная в нарядное крестьянское платье и чуть грустная.

Лэа с трудом оторвала взгляд от портрета.

Дани и Риан сели на кровать, рядом, бок о бок, крепко взявшись за руки.

– Рассказывай, – попросила Лэа уже более спокойным голосом.

– Я не знаю, куда он отправился. Он бывает здесь редко. В последний раз я видел его полгода назад, и вчера. Он не задерживается надолго, лишь оставляет деньги.

– Чем он занимается?!

– Наемничеством.

– Как он стал наемником? – неожиданно спросила Лэа. – Почему?

– А ты не знаешь? – усмехнулся Дани. – Конечно, не знаешь. Откуда тебе. Когда мне был год, погиб наш отец. Джеру тогда было пятнадцать лет, и он поклялся отомстить. Отца прирезали на ярмарке бандиты. Он был уважаемым человеком, держал несколько лавочек, торгующих всякой всячиной. Джер помогал ему в этом. Когда же бандиты закончили, от нашего отца мало что осталось. Он запомнил их. Запомнил всех до единого. И выследил. Он не стал учиться никакому воинскому ремеслу. Просто взял большой мясницкий нож и отправился в таверну, где пировали эти разбойники, пропивая награбленное добро. Джер понимал, что у него не было никаких шансов против них, поэтому дождался, пока бандиты упьются до потери сознания и прирезал их, одного за другим…

– Это невозможно… – прошептала Лэа одними губами. – Он не может быть похож на меня. Масэтр Кэнд ошибался! Мы с ним не похожи!

Ей вдруг стало страшно. Ужасно страшно и больно, от того, что человек, которого она ненавидела всей душой и презирала, человек, о смерти которого она мечтала вот уже семь лет, оказался вдруг похожим на нее.

Он потерял отца, отомстил убийцам. А потом? Потом стал таким же! Это значит, что она станет такой же?! Она превратится в чудовище?! Или она уже с самого начала была чудовищем?!

У них была одна судьба, и они одинаково ею распорядились. Они выбрали месть и кровь.

Но раз Джер выбрал месть, значит, им двигали такие же чувства, что и ею? Он любил отца, ненавидел его убийц, мечтал вкусить их крови! Они чувствовали одинаково, думали одинаково, и это просто убивало ее изнутри.

Лэа поняла, что с самого начала, с того дня, как она увидела в зеркале свое изуродованное отражение, с того дня, когда поклялась отомстить, она приравняла себя к нему. К Человеку в Волчьей Маске. Она была не благородным мстителем, а убийцей, который шел по трупам к намеченной цели. Значит, рано или поздно, ее ждет такая же судьба, как и Джера. Ей придется быть в ответе за чью-то жизнь, смотреть в чьи-то, полные ненависти и боли глаза.

И когда ее спросят: «Зачем? Зачем ты забрала его жизнь?!», она не сможет ответить. Ей будет нечего сказать. И этот замкнутый круг будет длиться и длиться, и лишь она в силах его разорвать.

Ей стоит лишь отказаться от мести. От того, чем она жила и дышала уже семь лет. Отказаться от единственного смысла своей жизни!