Я люблю свой велосипед. Молодая бесцеремонность. Секреты жительниц Берлина

«Есть ли кто-нибудь, у кого месячные?» Вопрос задан, и я инстинктивно втягиваю голову в плечи. Никакого желания узнать, кого из моих соучениц по йоге в данное время посетила «тетушка из Ротенбурга» (маленький городок в Нижней Саксонии, название которого переводится как «красный город»; аналогии, думаю, напрашиваются сами собой). С этой фразы начинается каждое занятие у моего преподавателя Петры. Я расстилаю коврик в первом ряду, но совсем не для того, чтобы выслужиться перед ней. Просто я не хочу видеть, чья рука поднимется в ответ на роковой вопрос. Я смотрю прямо перед собой, боясь взглянуть на стену: вдруг предательская тень раскроет интимную тайну той или иной женщины? «Но, в конце концов, это естественно, мы все проходим через это, и лучше об этом сообщить, чтобы отказаться от выполнения не соответствующих этому периоду поз, я предложу замещающие упражнения», – возражает мне Петра в один из дней, когда я ее предупредила об отсутствии в течение следующей недели. Но я все-таки предпочитаю воздержаться от посещения занятий, лишь бы не поднимать руку. Петра не понимает. Наоборот, это поможет мне легче перенести недомогание, свойственное этому периоду, ведь ей известны несколько поз, которые снимут напряжение в низу живота. Видишь ли, Петра, я не знаю, как сказать, и вы, дорогие читательницы, не падайте в обморок: дело в том, что наши занятия смешанные. Но Никки, например, не видит в этом никаких неудобств. Эта высокая брюнетка, не колеблясь ни секунды, громко спрашивает у Петры, какие изменения нужно внести в позу випарита карани, чтобы добиться максимального эффекта («перевернутая асана», облегченный вариант «свечи», которую выполняют остальные). «Если я подложу валик под поясницу, не будет ли это слишком высоко для моей матки, или я могу не опасаться последствий?»

Берлинки могут быть обескураживающе непосредственными и естественными. Здесь принято все называть своими именами – кошку назовут кошкой, о волосах в интимной части тела будут говорить совершенно обыденным тоном, не испытывая никакого смущения и используя абсолютно конкретные понятия: пенис, яичко, волосы на лобке… Вот, например, что я однажды услышала в сквере – маленькая девочка дергает маму за юбку: «Мам, мне что-то царапает вагину!» Мама в ответ: «Нет, моя крошка, это что-то царапает тебе не вагину, а вульву».

Жительницы Берлина славятся искусством обсуждать во всеуслышание интимные проблемы своего тела. И, когда они пишут об этом без купюр, черным по белому, в одном случае из двух полемика превращается в бестселлер. Я имею в виду Шарлотту Рош, бывшую 33-летнюю ведущую телепередачи об андеграунд-роке, работавшую на независимом музыкальном канале и предпочитающую трэш в одежде. В 2008 году она продала один миллион экземпляров своего первого романа с лаконичным названием Feuchtgebiete («Запретные территории»). И похоже, это единственная метафора во всей книге, которая начинается с незамысловатой фразы: «Сколько себя помню, у меня всегда был геморрой». Далее следовали длинные размышления молодой повествовательницы о своем теле, уникальной машине, выделяющей продукты обмена, умеющей наслаждаться и издавать запахи. «Моя книга на 70 процентов автобиографична», – твердит Шарлотта Рош во время рекламных кампаний по продвижению своего творения. Она и сегодня еще может часами говорить об анальных трещинах, царапинах на клиторе, вызванных аппаратной мастурбацией, волосах под мышками и парфюмированных гигиенических салфетках: «Какое отрицание женственности! Реклама пичкает нас всякими глупостями… Ты воняешь! По вечерам, если ты не будешь пользоваться парфюмированными салфетками, от тебя будет нести, как от козла. Стоп! Напомню, что это нормально, если вульва издает естественный запах. Разве может женщина полностью раскрыться сексуально, если, занимаясь с партнером куннилингусом, она будет комплексовать по поводу того, что не пользовалась салфеткой, пропитанной очередными ароматами».

Шарлотта сидит, не облокачиваясь на спинку стула, время от времени проводя рукой по волосам, заплетенным в две косы, уложенные вокруг головы, и дотрагиваясь до своего лица, лица Белоснежки. Почти представительница крупной буржуазии. Но на этом сходство и заканчивается. Она люто ненавидит все выхолощенное, чистенькое. «Я недавно узнала, что некоторые люди окрашивают анус в розовый цвет. Видите ли, им кажется, что его естественный каштановый цвет выглядит недостаточно аккуратно. Давайте в таком случае подправим и подкрасим! А когда я слышу, что некоторые замужние женщины не позволяют себе иметь сексуальных отношений с мужем, не побрив в этот день между ногами, я прихожу в бешенство!» Кстати, в те времена, когда она была ведущей на канале Viva 2, она появлялась на телеэкране в майке без рукавов, и из-под мышек торчали волосы. «Это всего лишь волосы, и ничего другого!» – говорила она.

Скандал не заставил себя ждать и разразился сразу же после выхода «Запретных территорий». В Германии «Нивеи» и Хайди Клум (ухоженная красавица является неизменным членом жюри реалити-шоу цель которого превратить девчонок-подростков в стадо клонированных манекенов[30]), и особенно в католической Баварии, все, как один, усмотрели в этом порнографию. Шарлотта Рош пожимает плечами, и Берлин вместе с ней. И здесь я не встретила никого, кого бы шокировали эти истории с вагинальным пруритом (зудом), интимными запахами, сексуальными игрушками, сделанными своими руками из косточек авокадо. И в то же время Берлин интеллектуалов разошелся не на шутку, возмущаясь тем, что из этого каталога телесных отправлений сделали литературный шедевр. Их не устраивает форма, но отнюдь не содержание. На занятиях по йоге у Петры приветствуется журчание в животе («Доказательство того, что тело расслабляется», – заявляет Петра), приветствуется даже выход кишечных газов, как у покрытой морщинками Маргриты, самой старой из всего коллектива, которой уже за семьдесят и которая впервые в жизни сделала стойку на голове. А что касается меня, то я не понимаю, зачем так ополчаться на книгу, которая является всего лишь справочником, объясняющим, как научиться жить в согласии со своим телом.

Купальники остаются в раздевалках!

Еще мгновение, и тучная дама сбрасывает с себя купальник. При такой полноте проблемы целомудрия решаются очень просто: складки жира на животе, спускающиеся до паха, скрывают все, что должно быть скрыто от посторонних глаз. Ее компаньон по купанию демонстрирует мне до удивления белый для адепта натурализма зад. Обычная сценка из берлинской жизни, происходящая на берегу одного из многочисленных озер города (Берлин, пожалуй, единственная европейская столица, предлагающая своим жителям такое огромное количество пляжей). Потребуется всего лишь час езды на автомобиле от центра города, чтобы оказаться на берегах Шпрее. Река постепенно расширяется, в ее изгибах появляются песчаные бухточки, а если проехать еще дальше, вы окажетесь на озере Мюггельзее, с противоположной стороны – озера Ванзее и Тегелер, и все вместе они опоясывают город. Но и в самом Берлине во многих кварталах есть приспособленные для купания водоемы в центре парковых зон. Я уж не говорю о бесчисленных озерах Бранденбурга. Короче говоря, когда наступает лето, все берлинцы, как один, бросаются в воду… голые и загорелые!

Но вернемся к нашему рассказу и нашему социологическому исследованию, поскольку толстая, как бочка, мадам и белозадый месье вышли наконец из реки. Вода стекает с них ручьями. Украдкой бросаю взгляд налево, потом направо – кажется, я здесь единственная, кого это удивляет. Да, здесь FKK (Freikörperkultur – «культура свободного тела») больше чем просто прихоть старого развратника. «Это фи-ло-со-фия!» – говорит моя соседка-социолог. Не вдаваясь в детали, она начинает свой краткий обзор с конца XIX века, когда людей охватило революционное на тот момент желание кардинально покончить с иудеохристианской моралью. Ты больше не будешь стесняться своего тела и будешь жить свободным! Согласно утверждениям ученых, всему этому отчасти был свойствен романтизм, постулирующий возврат к природе, к столь дорогим для сердца любого немца принципам. Короче говоря, сбрось с себя старые одежки, откажись от старых убеждений – и станешь таким же гениальным, как Генрих Гейне! Но я убеждена в том, что, если хочешь, чтобы грудь оставалась упругой и высокой, как у Германии (образ девушки, персонифицирующей страну), не следует ее обнажать. Моя соседка закончила свой рассказ следующими словами: «FKK нашла полное одобрение в среде рабочего класса, поскольку им льстила идея всеобщего равенства, ведь у наготы нет классовых различий!» В ГДР эта идея настолько завладела умами масс, решивших, что хоть таким образом они могут выказать открытое презрение аппаратчикам режима, что наготе чуть было не объяви ли войну сверху, решив покончить с подобным свободомыслием.

Итак FKK – это политика, философия и, наконец, идеология. И во всем этом нет никакой эротики. «Ты не боишься, что к тебе будут приставать, будут тебя домогаться?» Нужно было видеть выражение лица Катрин, когда я к ней подошла в грубых сабо, с ног до головы завернутая в парео и задала этот вопрос. Она лежала на одной из лужаек Тиргартена (аналог Центрального парка Нью-Йорка), подставив под лучи солнца смазанное маслом тело. «Ты что, думаешь, люди никогда не видели пару ягодиц или груди? Я здесь ни для кого не представляю интереса. На меня даже не смотрят». И это правда, что Катрин ничем не отличается от остальных отдыхающих. Немного поодаль две студентки зубрят учебник права, пытаясь сровнять загар на ягодицах, где осталась белая полоса. Чета молодых тридцатилетних людей с симпатичным пирсингом играет в волейбол. Семейство прибыло на пикник, взрослые вытаскивают из корзин еду, и – удивительное зрелище – из всех из них кое-как прикрыты только бутерброды. Но не думайте, что Берлин – это громадный Вудсток, знаменитейший рок-фестиваль. Нудистов можно встретить, разумеется, повсюду, как только в конце апреля появляется первое солнце. Но матери семейств могут привести свое потомство поплескаться в водоемах во второй половине дня, не опасаясь, что купание закончится уроком анатомии. Для этого всего лишь нужно сразу повернуть налево, как только дойдешь до песчаного пляжа озера Ванзее, – сектор FKK находится с противоположной стороны. И, обобщая, можно сказать, что периметр FKK достаточно хорошо очерчен. В очень семейном по духу бассейне под открытым небом на Принценштрассе половые органы стыдливо прячут за высоким тростником. Но, скрывая свои прелести от остальных купающихся, их выставляют напоказ гуляющим вдоль канала, который окружает бассейн. Полагаю, что, совершая этот стометровый променад, одетые берлинцы ощущают себя в стране Адама и Евы. Моя приятельница Сьюзи, которая живет как раз напротив, отдает предпочтение наблюдению с высокой точки, а ее квартира могла бы стать дозорным пунктом для папарацци, выискивающих очередную сенсацию. Спрашиваю, не беспокоит ли ее эта выставка более или менее свежей человеческой плоти прямо под ее окнами? «Знаешь, я уже не обращаю внимания. И они не такие шумные, как семьи с детьми. От них вообще никакого беспокойства».

Сьюзи стала очень практичной и, чтобы сэкономить, решила вообще отказаться от штор, будучи уверенной в том, что, когда она будет прогуливаться нагишом по квартире, никому и в голову не придет подсматривать за ней. Очаровательная 20-летняя цыпочка, живущая через двор от меня, видимо, пришла к такому же заключению (клянусь вам, мой дом не имеет никакого отношения к FKK), потому что каждое утро я вижу, как она, распевая во все горло, занимается степ-фитнесом и крутит педали велотренажера… в чем мать родила. А тремя этажами выше находится квартира еще одного уникума, который называет себя Australien de Dim, – этот тип целыми днями играет на гитаре, выставляя анатомические подробности на всеобщее обозрение. «Ты хотя бы живешь в старом Берлине, а я в Панкове и, знаешь, знакома с интимными частями тела всех моих соседей! Мы встречаемся на лестнице, видимся по вечерам на балконах, и они даже не думают скрывать свои причиндалы», – восклицает моя подруга. Вначале ее это смущало, но теперь она также включилась в игру.

Я еще далека от этого, но, прожив десять лет в Берлине, спокойнее раздеваюсь в присутствии других женщин и отправляюсь в душ после бассейна обнаженной. Лучше избрать именно такую модель поведения, если не хотите, чтобы на вас указывали пальцем. Произведите переоценку ценностей! Девушка в купальнике? Какая странная, экстравагантная, и теперь уже она станет объектом пристального внимания. И даже не пытайтесь проникнуть в сауну хотя бы с квадратным сантиметром ткани на теле.

О, сауна! Зимняя версия жары летних дней: тело ликует, свободное и не скованное одеждой, – нет ни шерстяных колготок с джинсами, ни теплых ботинок, которые больно обхватывают щиколотку, ни перчаток с вязаными шапками в придачу. Тело нагое, облегченное, очищенное, и ты уже уверена, что сможешь пережить бесконечную прусскую зиму. Хотя поверить в это без кратковременных погружений в жар и духоту сауны, напоминающих тебе, что и другие времена года существуют, невозможно. И оживает надежда, что летняя жара скоро настанет. Это так здорово! Поверьте цыпочке на слово. Довольно стенать и жаловаться, отправляйтесь париться!

Сауна под 60 градусов, так называемая финская, разогретая до 90 градусов, влажная сауна (наподобие хамама), сауна с ароматерапией… Выбор большой, но руководствуйтесь одним-единственным принципом: начинать надо постепенно. Отправляясь «сауниться» (слово образовано мною от немецкого глагола saunieren) в первый раз, я решила не щадить себя; моя приятельница, белокожая блондинка, сидела рядом красная, как креветка, пот лился с нее ручьями, но она продолжала улыбаться, а я, стиснув зубы, не спускала глаз с песочных часов, закрепленных на стене, и чуть было не околела в ожидании падения последних песчинок. Когда Николь присоединилась ко мне в комнате отдыха, она призналась: «Я выдерживаю пятнадцать – двадцать минут, но это потому, что начала париться совсем маленькой, у моих родителей была сауна». Так как я не хочу, чтобы возможные обмороки читательниц остались на моей совести, заклинаю вас, не делайте, как я! Но обещаю, что фаза привыкания пройдет незаметно. И это удивительно, насколько быстро ваше тело освоится с жарой.

Но зато фаза культурной адаптации к «наготе без купальника» может затянуться. «У меня на это ушло два с половиной года», – призналась одна моя французская подруга. И когда немки, растянувшись в полном расслаблении на раскаленных деревянных полках, при каждом притоке жара расставляют ноги, демонстрируя более или менее заросшую волосами промежность, в сауну осмелится заглянуть не каждый турист. «Думаю, вопрос наготы является той цивилизационной границей, которая навсегда отделила Германию от остального мира», – заявил с самым серьезным видом один мой приятель-журналист, давно работающий в англосаксонских странах. Разумеется, существует промежуточный вариант, которого я очень долго придерживалась и который заключается в том, что вы повязываете вокруг талии полотенце. Но это никоим образом не спасет вас от отсутствия целомудрия у ваших соседок по парной. Чаще всего сауны бывают смешанными, и, хотите вы этого или нет, вам придется созерцать обвисшие груди, вялые пенисы (трудно предположить, что при температуре 60–90 градусов можно быть в отличной форме). Но и здесь, как всегда, никто ни на кого не смотрит, никто ни с кем не разговаривает, о приставаниях даже невозможно помыслить (за исключением саун для геев, но это совсем не наша история).

Сауна предполагает полное расслабление, «она снимает напряжение, усталость, здесь забываешь о стрессах, неприятностях», объясняет мне одна женщина, большая любительница попариться, которую я встретила в Badeschiff, самой модной и шикарной сауне на данный момент (она напоминает огромный шар, плывущий по реке). Моя собеседница ходит сюда со своими коллегами после окончания рабочего дня, и однажды в банном пару они даже отмечали день рождения. И все были, разумеется, в чем мать родила! «Негигиенично заходить в парную в купальнике. При потении в купальнике на коже возникают микозы, происходит размножение бактерий, и ты можешь передать их соседям по парной. А потом это так неудобно. Зачем идти в сауну, если будешь испытывать дискомфорт и можешь подцепить болезни?» Простота и прагматизм жительниц Берлина никогда не перестанут меня удивлять!

Нагота в Badeschiff

Деревянные шезлонги, тихонько покачивающиеся вперед-назад, как большие колыбели, матрасы, покрытые льняными простынями, пледы из микрофибры, возле бара орудует диджей, заполняя пространство почти томными мелодиями «электро». Кажется, что здесь все существует в замедленном темпе, в унисон с неспешно шаркающими по полу мягкими шлепанцами посетителей. Badeschiff («корабль-купальня») – бесспорно, самая лучшая и популярная сауна в городе, оборудованная частично крытым бассейном, погруженным в Шпрее, и зимой, когда снег падает вам на голову, а вокруг с треском ломается лед, вы ощущаете почти животное наслаждение, ныряя абсолютно обнаженными в теплую воду. И если в комнатах отдыха допускаются пеньюары, то в бассейне вы плаваете в чем мать родила. И разумеется, то же самое относится к парной.

Местные правила, по всей вероятности, приводят в крайнее замешательство молодых американских студентов – парня и девушку, облачившихся в бермуды для купания и строгое бикини; им бы хотелось поближе познакомиться со столь замечательным местом, но они ходят в растерянности, как львы в клетке, от сауны к бассейну и обратно. Они пытались было войти в парную в купальниках, но сразу же получили от ворот поворот и были изгнаны из жаркого рая, как Адам и Ева (но от этих последних наша парочка отличается редким целомудрием). Далее следует судорожный процесс раздевания, весь смысл которого заключается в том, что они пытаются прикрыть наготу полотенцами, и нужно изловчиться так, чтобы полотенца не упали и, не дай бог, не обнажили грудь и все остальное. Но публика в саунах «пакует» тела в полотенца только в рекламных буклетах. Шлеп – одно из полотенец все-таки соскользнуло на мокрый пол. Девушка в ужасе прикрывает рукой промежность – вдруг там торчат несколько волосинок, которые могут заметить! Пара произвела такой переполох, что присутствующие не спускают с них глаз. Пройди они по залу для отдыха голыми, никто бы не обратил на них внимания. Но в данном случае все недовольно поджимают губы. Мои сожаления! Наконец парень с девушкой исчезают в парной, и представление заканчивается. Но не тут-то было! Через мгновение они появляются вновь и шепотом обсуждают нанесенное им тяжкое оскорбление: они лицом к лицу столкнулись с парочкой гомосексуалистов, гладко выбритых в области паха. His balls seem really huge like that! Да, действительно, гладкий пенис стал вдруг огромным, а что касается мадемуазель, то она от смущения не могла отвести глаз от необрезанного члена другого типа. Это уж слишком! Решено, они подождут, пока сауна освободится. Но это невозможно. В три часа дня в Badeschiff час пик – именно в это время начинается великое дефиле сексуально раскрепощенных берлинцев, все отправляются на праздник жизни. Да здравствует Берлин!

NB. Летом Badeschiff превращается в бассейн под открытым небом с проведением шоукейс-фестивалей[31] по вечерам и занятиями йогой по пятницам.

Обнажив грудь…