Я люблю свой велосипед. Молодая бесцеремонность. Секреты жительниц Берлина

Несколько лет назад Брижит Бардо с берегов Рейна, бывшая баварская актриса 1960-х годов, обладающая звучным именем Юши Глас, культивируя образ вечно молодой женщины, попыталась выпустить на рынок собственную линейку товаров по уходу за лицом. И действительно, морщины исчезали, но их место занимали прыщи и покраснение кожи. Берлинки продолжали наслаждаться ее кремами, как вдруг все до единой ринулись в свои любимые супермаркеты скупать увлажняющие кремы по 10 евро за баночку. Но зато, будьте уверены, они никогда не будут экономить, приобретая йогурт с алое вера, экстракт льняного масла или семя, не-знаю-какое-но-восстанавливающее-баланс-организма-согласно-предписаниям-традицинной-индийской-медицины. Короче говоря, если лифтинг, то только изнутри. В последние годы растет количество аюрведических ресторанов, а у моды на детокс (очищение организма) появляется все больше сторонников.

Цвета кофе

Микаэлу детокс не интересует – нет и еще раз нет! За исключением этого, у нее и Эми Уайнхаус нет ничего общего. Начиная с цвета кожи: в противоположность бледной, почти болезненной коже певицы, Микаэла предпочитает карамельно-коричневый «окрас», причем с января по декабрь. Сеансы под ультрафиолетовыми лучами следуют друг за другом каждые два-три дня. В ее кармане позвякивают монеты в два евро – главное условие того, что сегодня ей гарантирована минимальная 8-минутная доза искусственной жары в голубом контейнере. Просовываешь монетку непосредственно в аппарат, выбираешь мелодию, и – пшш – прожарка началась.

Четыре года назад Микаэла, сорокалетняя служащая мэрии, решила с этим завязать. Она продержалась неделю. Лишенная солнца, она потеряла аппетит и утратила вкус к жизни. «Я дошла до полного изнеможения, меня преследовала тошнота, я реагировала на каждый пустяк, стала агрессивной. У меня все болело, началась ломота в теле, как во время гриппа».

Изучение феномена напрашивалось само собой. Одна только сеть Solarent открыла в Берлине начиная с 1972 года 32 салона. Логотипы и рекламные буклеты полны заманчивых обещаний. Во всех соляриях Германии лидирующее положение занимает лозунг: «Быстрый отдых за смешные деньги». С утра до вечера в салонах час пик: в выложенных плиткой холлах с пластиковыми растениями вдоль стен постоянно толпится народ, и все сходятся во мнении, что здесь «врачуют не только тело, но и душу», поддерживая хорошее настроение. «Я выхожу расслабленной, в позитивном настрое, как после нескольких бокалов вина или сигаретки с травкой», – утверждает блондинка лет двадцати. Итак, за стеклянной дверью нас ждет нирвана, причем на законных основаниях и по низкой цене!

Просовываю голову. Ничего особенного: ряд белых дверей, наподобие санитарного блока в кемпинге, – а я ожидала увидеть райский сад. Толкаю одну из дверей и обнаруживаю липкий от влаги саркофаг (видимо, предыдущий пользователь не удосужился протереть его салфеткой), в котором висит, как шампур над жаровней, UV-лампа. Я вдруг пожалела о том, что мне уже давным-давно исполнилось 18 лет: с 2009 года действует запрет на посещение соляриев молодыми людьми, не достигшими совершеннолетия. На крышке аппарата вижу самоклеющуюся листовку, предупреждающую о вредных последствиях ультрафиолетового излучения. Пожалуй, мне не следовало бросать столько жетонов, так как под палящими лучами я продержалась недолго. Опьянения так и не наступило, с экстазом я также потерпела фиаско. Какое облегчение, видимо, есть какие-то пределы моего «онемечивания»… Микаэла же, напротив, покупает 20-минутные сеансы. В уголках ее глаз пролегли глубокие борозды, куда лучи не проникают, но она исправляет это при помощи автозагара. С течением времени ее лицо приняло морковный оттенок, но ей это очень нравится.

Двенадцать миллионов немцев хотя бы раз в неделю посещают солярии. Чемпионы мира! И эта мода распространена в основном среди простого люда, среди девушек бывшей восточной части и эмигранток, в таких народных кварталах, как Нойкёльн, Веддинг, Марцан, Лихтенберг… Короче говоря, под прицелом ультрафиолета все тот же контингент, который проводит свои отпуска в переполненных отелях Майорки или Тенерифе с включением в стоимость проживания отдельных видов услуг. Основательно поджарившись у заморского бассейна, дома они поддерживают загар в Solarent или любой другой сети. Выбор огромный, тем более что в Берлине большинство бассейнов и спортивных залов оборудованы соляриями самообслуживания: бросили две монетки в прорезь, и вот вы уже в течение 30 минут на Ибице! Социальное расслоение? Вне всякого сомнения! Но когда наступает лето, лужайки центра города заполняются неисправимыми любителями загара, лежащими на солнцепеке с блестящей от масла кожей. Странный обычай для народа, столь близко к сердцу принимающего вопросы, связанные с окружающей средой. «Я отвечу на любой вопрос относительно озоновой дыры, и, тем не менее, я культивирую свою меланому в солярии! Я в первых рядах иду на демонстрациях против использования ядерной энергии (это же источник радиации!), но мой сын бегает в чем мать родила по лужайкам Тиргартена! И когда к тому же знаешь, что только 14 процентов соляриев отвечают требованиям качества, установленным Федеральным агентством здравоохранения, то невольно задаешься вопросом: а имеет ли смысл пичкать нас всеми этими нормами безопасности?» Поживите несколько месяцев в Германии, и вы на собственном опыте убедитесь, как работает лобби: «Вложите на 200 евро больше в вашу посудомоечную машину, и у вас будет настоящая Made in Germany», «Только сиденья велосипедов Römer гарантируют оптимальную безопасность вашему малышу»…

Когда я читаю в газетах статьи, почти вменяющие в обязанность регулярное посещение соляриев, чтобы подготовить кожу к летнему солнцу, статьи, в категорической форме утверждающие о пользе UV-лучей, мне кусок в горло не лезет от возмущения. Особая благодарность BZ (бульварная берлинская газетенка и Bild Zeitung – крупная инвестиционная компания), осмелившейся рекомендовать посещение соляриев людям, страдающим депрессией: «Солнце и тепло способствуют выработке эндоморфинов, гормонов счастья». И разумеется, рака кожи. «Я знаю, что риск велик, – признается Микаэла, – но ведь курильщики это тоже знают».

У тебя есть тату?

Берит 49 лет. И это видно по ее глазам с набрякшими веками, по лучикам морщин, убегающим к вискам. Взгляд близорукой женщины, не расстающейся с очками, чем-то неуловимо напоминает взгляд галапагосской черепахи. Но за исключением этого у Берит идеальное тело, durchtrainiert, как здесь говорят: натренированное, крепкое и спортивное, но не слишком мускулистое. Находясь в том возрасте, когда ее соплеменницы борются с дряблыми «крыльями Бэтмена» на руках и объявляют войну варикозу, она с кокетством подростка все еще продолжает щеголять в коротких юбках и платьях без рукавов. Подростковый шарм в сочетании с настоящим дамским шиком. В первый раз, когда я ее увидела, на ней был бирюзовый костюм, который ей очень шел, подчеркивая стройность. К ансамблю она подобрала голубые колготки, изысканные и скромные, с изящным рисунком. Сирена и одновременно букет ирисов, который сам Ван Гог не отказался бы перенести на полотно, наполовину обнаженная греческая богиня… Через неделю мы встретились снова (мы вместе занимаемся танцами). На Берит была короткая вязаная юбка сиреневого цвета и чулки такого же тона с тем же изящным рисунком. Оказывается, рисунок – это татуировка, нанесенная непосредственно на ее ноги. А потом наступило лето, и Берит наконец сбросила с себя просторные одежды. Что вы думаете, на ее руках появились те же арабески: волнующие персонажи – поэзия морских глубин в сочетании с цветочной фантазией, красной, зеленой, голубой, желтой, как на японском эстампе.

Я решила, что должна с ней поговорить. После занятий мы зашли выпить по бокалу вина. Она представилась: Берит Ульхорн… Берит Ульхорн из Tatau Obscur?! «Jawol, Fraulen!» («Так точно, фройлен!»). Ничего себе! Вот уже несколько лет я знакома, сама не зная об этом, с одной из самых ярких звезд берлинского мира тату.

«Я начала поздно и почти случайно. Это было в Берлине в начале девяностых, во время занятий в Академии искусств. Мы тогда работали с обнаженной натурой, и один парень подошел ко мне и спросил, не могу ли я преподать ему рисунок; взамен он обещал научить меня наносить татуировки». В 1994 году она открыла Tatau Obscur. И сегодня ее салон – одно из тех редких мест, ради которого представители богемной буржуазии решаются выехать из центра города. Вы только представьте, проехать на юг от Потсдамер-платц, пересечь Канал, проплутать в безликой западной части Берлина, наскоро застроенной в пятидесятых – шестидесятых годах. И это та цена, которую придется заплатить, чтобы проникнуть в «святая святых современного тату», говорит одна моя знакомая журналистка, знающая толк в этих вопросах. Не вдаваясь в подробности, скажу, что Берит и три ее единомышленницы произвели революцию в этом искусстве. С черепами, розочками, байкерскими сердечками и даже с этническими рисунками было покончено. «Татуировка для меня – это коллаж в духе Мэн Рея[33] или Джона Хартфилда.[34] Я использую рекламную графику пятидесятых годов, афиши маоистской пропаганды и никогда не забываю о животных…» После ее слов я стала внимательнее приглядываться к горожанам, и, когда я вижу плечо с татуировкой à la Фрида Кало, выходящей за рамки моих представлений об этом искусстве, я знаю, что Берит приложила к этому свою руку. Она работает только по предварительной записи, а ждать придется от одного до двух лет!

Татуировки носят 4,2 миллиона немцев, 26 процентов из них женщины от 14 до 24 лет. «Для поколения, заставшего воссоединение страны, тату никогда не соотносилось с вульгарностью или с чем-то, что присуще исключительно маргиналам, рокерам, панкам…» – объясняет Ариана, 26-летняя напичканная витаминами брюнетка, которая является моим любимым консультантом по вопросам молодежи в этой стране. У нее на запястье виднеется голубоватое созвездие. «Я всеми правдами и неправдами чуть ли не целый год пыталась попасть в Blut und Eisen, и этот рисунок нанесла мне Ивонна, та самая, которая сделала шестнадцатую татуировку Анджелине Джоли!» В Blut und Eisen («Кровь и сталь»), как и повсюду в Берлине, придают огромное значение нормам гигиены, и здесь вам не угрожают ни бактерии, ни инфекции. Салон придерживается средневекового стиля с его драконами и донжонами, и это главный конкурент Берит. Он открылся в тот же год и в той же атмосфере творческой лихорадки, которая сопровождала падение Стены. Специалисты разделились на два лагеря: какая из двух студий лучше представляет берлинскую школу тату? Я, разумеется, не в состоянии ответить, но краткий анализ всего увиденного убедил меня в том, что в культуре города большое место занимают разного рода абстракции. В моде человеческие фигуры в полный рост, часто в профиль «под Берит», крупные рисунки, например сражение пантер между лопатками, буря на море на пояснице или невиданные гибридные существа, тянущие головы из расстегнутого ворота рубашки…

Слегка потрепанный вид, покатые плечи, на фоне которых выделяется длинная худая шея, – рок-певица Франци в свободные от работы часы идет в тату-салон. Ее руки покрыты звездами в стиле «манга», которому она явно отдает предпочтение, на затылке и за ушами звезды-карлики блещут темными лучами, и кажется, что они только что появились из глубин ее существа.

«Старики из домов престарелых просят, чтобы я им показала планеты, изображенные на моем животе, это вызывает у них большой интерес, но не отторжение! Иногда даже, полюбовавшись несколько секунд, они находят это красивым, – говорит худенькая девушка, уроженка восточной части, которую я однажды встретила, когда готовила репортаж о парамедицинских заведениях. – Я знаю, что в некоторых городах тату может служить помехой, если не серьезным препятствием, когда ты находишься в поисках работы, особенно в сфере оказания медицинских услуг, но здесь, в Берлине, у меня никогда не было с этим проблем».

Татуировками в Берлине уже никого не удивишь, причем это относится ко всем социальным слоям. Даже Беттина Вульф, бывшая первая леди страны,[35] консерватор, во всем соблюдающая хороший тон, выгравировала татуировку в виде пламени на правом плече.

«Так как сформировалась мода на изящные и тонкие рисунки, этот феномен привлекает все большее количество женщин, которые уже почти догнали мужчин, и среди моих новых клиенток также в основном женщины», – продолжает свой рассказ Берит. Но ее клиентура не является типичной: чтобы доверить свое тело великой жрице тату из Tatau Obscur, требуется много денег. В небогатых народных кварталах, в частности на востоке столицы, преобладают племенные (этнические) татуировки, такие как Arschgeweih, два пресловутых оленьих рога, наколотые внизу поясницы, которые торчат из брюк или вискозных стрингов, создавая, мягко говоря, неординарное впечатление. Я бы могла высказаться и в более жесткой форме, но опасаюсь, как бы мое личное мнение не внесло раздор в добрососедские франко-германские отношения, которые длятся более сорока лет.

Бодиарт

Интерес к тату, инициированный Берит, способствует самоуважению женщин и, кроме того, превратил мастеров этого искусства в наиболее востребованных профессионалов. В Tatau Obscur вместе с Берит трудятся Зоя Торн, Сара Розенбаум и Юлия Тойбель. Звездой All-Style Tattoo является мисс Нико, которая достигла такого совершенства, что уже может свергнуть с пьедестала Берит. Она отрицательно относится к тому, чтобы принимать клиентов по предварительной записи, и попасть к ней можно только при условии, что пошлете ей по электронной почте описание либо эскиз придуманной вами татуировки. Она никогда не делает копий предыдущих работ и никогда не повторяется. А для тех, кого охватило искушение сохранить незабываемое (в смысле несмываемое) воспоминание о пребывании в Берлине, советую посетить не такие престижные салоны, а студии попроще, например Berlinink, где работают Джесси и Ники; славы у них поменьше, но они не менее талантливые.

Будущее тату продолжает оставаться за женщинами: чешская студентка из Университета искусств недавно изобрела брайльтату: под кожу вводят крохотные силиконовые импланты, образующие текст, доступный для понимания тех, кто изучал азбуку Брайля (азбука для слепых). Тайна и сладострастие обеспечены! Что касается пирсинга, то он также завладел умами горожан. И даже в большей степени, чем татуировки, потому что от него легко избавиться. Нос, губы, язык, подбородок, пупок, соски и прочие места подвергаются прокалыванию. Иногда в метро встречаешь женщину-дуршлаг с дырками по всему телу: гвозди в руках, по четыре или пять колец на нижней губе. Меня, француженку, это всегда удивляло, но здесь на это никто не обращает внимания. «Моя дочь хочет сделать пирсинг! А я уж подумала, что придется раскошелиться на татуировку к ее шестнадцатилетию». Вот по какому поводу берлинские мамочки вздыхают с облегчением!