В Маньчжурских степях и дебрях

Страшная кровавая рана зияла почти во всю грудь…

— Хо (По-китайски «хо» — хорошо, ловко.)… хорошая пуля…

Темной ночью

I

За стеной слышался чей-то громкий шопот:

— Акимов!.. Акимов…

И через минуту опять:

— Акимов!..

Потом заскрипела кровать… Кто-то шмурыгнул рукой по стене с той стороны и зачавкал спросонья губами.

Опять заскрипела кровать, а другой голос немного испуганно произнес тоже шопотом;

— А!

Снова послышалось сонное чавканье, снова скрипнула кровать, и вслед затем Савельев услышал, как Акимов, его денщик, вскочил с кровати.

— Доложи их благородно, — заговорил все также шопотом незнакомый Савельеву голос. — Слышь, Акимов!..

— Акимов! — крикнул Савельев.

За стеной на секунду стало тихо…

И в комнате Савельева было тоже тихо. Ясно, отчетливо затикали в этой тишине карманные часы Савельева, висевшие над кроватью…

И сейчас же их тиканье слилось с слабым протяжным скрипом — дверь в комнату Савельева отворилась.

Между половинками двери просунулась круглая стриженая голова.

— Ваше благородие…

Опять скрипнула дверь… В полутьме блеснула железная, обтершаяся от времени скобка двери…