— А теперь — марш за границу! Гуськом, один за другим!.. А я — с тылу. Кто обернется — тому сквозняк в мозгах сделаю, чтоб проветрилось. А ну, вылазь! Пошли! Первая категория!
Щур погасил фонарь, освободил выход. Алинчуки один за другим вылезли из канала и направились в поле. Грабарь пошел за ними. Щур залез в канал и принялся вытаскивать но́ски наружу. Оказались тяжелые. Я начал связывать их по две. Две для Грабаря, две для меня, одну для Щура: он послабее нас.
Ждем, пока Грабарь вернется.
— Марово их он обработал! — шепчу Щуру.
— Старая фирма! Жиган! Я знал, кого на такую работу взять. Таких, как он, мало на пограничье.
Вскоре послышались легкие шаги, и с насыпи сбежал Грабарь.
— Где их оставил? — спросил его Щур.
— Полкилометра вел их. Может, до самой границы. Я местность здешнюю не знаю. А потом потиху назад, назад… Задал им. До Москвы до самой помаршируют — думают, что я сзади иду.
Вернулись мы на мелину. На чердаке, при свете фонаря, Грабарь принялся вынимать отобранное у Алинчуков. Три парабеллума оказалось, два нагана, пять фонариков, много патронов и запасных магазинов. Несколько портмоне. Щур принялся их исследовать. Было там много советских и польских денег, были доллары и фунты стерлингов. Документов не нашли. Контрабандисты в дорогу удостоверений не берут.
— Знаешь что? — сказал Щур. — Половину денег отдадим матери Вороненка, а половину Лорду отошлем, в тюрьму. Он из-за них мучается. Пусть ему через то хоть какая польза.
— С паршивой овцы хоть шерсти клок, — заметил Грабарь.
— А нам останется товар и машины.
Принялись распаковывать но́ски. Товар там дорогой: кожа лакированная, шевро, французские перламутровые пуговицы, батист, красивые чулки. Все наилучшего сорта.
— Ну, добрый кус мы урвали! — обрадовался Щур.
— Где скинешь? — спросил Грабарь.
— Дьявол его знает! Продать можно, но ведь потеряешь много.
Тут пришла мне в голову мысль.
— Знаешь что? — говорю Щуру. — Может, занесем товар к Бомбине? Она давно освободилась, а дело свое зашмаровала.
— Дело говоришь! — похвалил он. — Тут задарма спустишь. А там вдвое против настоящей цены заработаем. В восемь, в десять раз больше возьмем, чем здесь. Ну и того, — подмигнул мне, — Бомбину свою увидишь. Хорошо, что вспомнил!
Решили мы подождать новой ночи и отнести завтра за границу отобранный у Алинчуков товар. Щур пошел в местечко, а мы с Грабарем остались на мелине.
ebooksa