Все последующее произошло так быстро, что я не успел ничего сообразить. Вероятно, сила взмаха заставила его потерять равновесие, и он упал с лошади прямо в лапы стоявшего кенгуру. Как медведь, облапил его «старик», и одна из его задних лап уже; поднялась, чтобы разодрать свою жертву так же, как только-что была разодрана собака. Но в это мгновение мимо кенгуру, размахивая стременем на длинном ремне, промчался старший ковбой… Как сраженный пулей, «старик» рухнул на землю, все еще держа в лапах управляющего.
Собаки бросились на свою жертву, а управляющий, весь изодранный, в крови, поднялся на ноги, крепко ругаясь: он призывал проклятия на кенгуру и весь его род до четвертого поколения, проклинал всех его предков, и затем обратил свой гнев на окружавший нас ландшафт. Неодобрительно отозвавшись о гранитных скалах, он еще более непочтительно выразился о климате, обругал управление колонии и доверчивых поселенцев, клялся, что сейчас же застрелит лошадь, которая его, якобы, сбросила, и, наконец, добросовестно отколотил всех собак, оставшихся в живых, и единственного сопровождавшего нас негра, — благо, разница между неграми и собаками, на его взгляд, равна нулю… После этого ему, видимо, стало легче.
Он заявил, что охота на кенгуру годится только для новичков и городских франтов, а он, мол, сейчас же вернется домой. Нам же управляющий предложил не стесняться и продолжать охоту, которая всем очень нравилась. Но дурное настроение охотника-неудачника подействовало и на остальных, только старший ковбой ехидно улыбался, пристегивая стремя к седлу.
Стремя — очень простое, но очень опасное оружие в руках человека, умеющею с ним обращаться. В одном из городов Квинсленда однажды произошло восстание негров — рабочих сахарных плантаций — против хозяев-эксплоататоров. Рабочих было в десять раз больше, чем хозяев, и они были вооружены охотничьими ножами и копьями. Однако, хозяева вскочили на лошадей и, атаковав негров, вооруженные одними только стременами, легко одержали над ними верх.
Правда, с тех пор негры стали умнее. Они поняли, что бороться с белыми эксплоататорами нужно их же оружием. И при последующих восстаниях у негров появились и винтовки…
Молча направились мы обратно к реке, где перед тем оставили другого негра, поручив ему приготовить завтрак. Лошадь управляющего скрылась где-то за горизонтом, но так как ее всегда кормили на ферме (особая роскошь, которую позволял себе управляющий) и она очень хорошо знала свои ясли, то нечего было беспокоиться за нее. Негру, уступившему свою лошадь управляющему, пришлось итти пешком, — только и всего. Никто не обратил на это внимания — так и следует; не может же какой-то «грязный негр» ехать верхом, в та время как рядом «белый джентльмен» идет пешком!
Сев на лошадь негра, управляющий бешено шпорил ее, и я мог наблюдать все прелести скачки на полудикой австралийской лошади.
Австралийское седло устроено, как английское, но имеет по обе стороны спереди предохранители для колен. Эти предохранители дают возможность очень крепко держаться в седле, но фокусы, которые, может проделывать здешняя лошадь, когда ей что-нибудь не нравится, возбудили бы зависть в самом лучшем акробате.
Поджав хвост и спрятав голову между ногами, австралийская лошадь выгибает дугой спину, подпрыгивает сразу на всех четырех ногах и снова опускается на землю, при чем прыжок жестоко трясет позвоночник всадника. Если лошади не удалось освободиться от всадника при помощи подобных искусных приемов, — она взвивается на дыбы, старается ухватить зубами за ноги всадника, и, наконец, в порыве бешеного гнева, бросается на землю. В такой момент всаднику приходится только не зевать и думать о спасении своей жизни.
Дело в том, что лошади на австралийских скотоводческих фермах по окончании тяжелых работ отпускаются на волю до следующего года, и за это время совершенно дичают. Случается, впрочем, что наисмирнейший скакун вдруг, ни с того ни с сего, испытывает непреодолимое желание потанцовать на левой задней ноге, и тогда горе всаднику, который не умеет справиться с лошадью.
Управляющий всегда уверял, что лошадь, на которой ездил негр, была смирна, как овца, но, мол, негр сам испортил ее своим неумением, с ней обращаться… Поэтому мы с величайшим интересом увидели, как по прошествии не более полуминуты воздушная гимнастика кончилась тем, что управляющий взлетел вверх метра на три, а затем грохнулся на землю. Он сидел, тяжело отдуваясь, довольно долго, и молча смотрел в небо. Тем временем лошадь поймали, и она успела успокоиться. Когда ее вновь подвели к управляющему, он молча взобрался на седло и поехал впереди всех…
ЛЕСНОЙ ЧЕЛОВЕК
А. Фохтлендер
Охота на оранг-утана
— Туан! Туан! Теда волле пиги кампонг![4]).
— О, чтоб вас!.. Никогда не дадут выспаться как следует в этой стране обезьян. Ну, что там такое случилось, говорите толком!
— Господин сказал, что хочет ехать в шесть часов в кампонг к Мустафе.
ebooksa