— Понятно, — сказал Василек. — Дома все в порядке. Просто затосковал псина, думал, на охоту мы отправились, — вот и оборвался...
Они долго шли по тайге. Серый вьюном вился вокруг, носился за разными птахами, облаивал бурундуков — радовался, что остался безнаказанным. Не знал, куда истратить молодую силу.
Вот с разгона шарахнулся на сосну, взлетел по стволу сажени на две и кубарем скатился на землю. Из низкого дупла высунулась белка, сердито зацокала на собаку.
— Плох
Маркел заметил на сучках сморщенные шляпки грибов.
— И вот ить животная какая, — продолжал дед, — грыб никогда не разламывает, а выберет без единой червоточинки... Спробуй ты так — ни за што не смогёшь.
— А ты, дед, сможешь?
— И я не смогу. Зверь чутьем берет, а человек потерял его, чутье-то природное.
Все было хорошо, все в природе шло своим чередом, по своим неписаным законам...
— Тут где-то и ямы надоть искать, — сказал старик, останавливаясь.
И в это время Серый с громким лаем рванулся вперед. Они побежали следом.
— Нет, лай не на чужого человека, — объяснил на бегу дед Василек. — На человека — не так. Зверя какого-то учуял. Но не волк и не медведь, нет. Серый ба подвывал тады...
Они ломились напрямик через кусты. Выскочили на небольшую прогалину. Серый волчком крутился на одном месте, захлебываясь лаем. Подбежав, увидели глубокую яму. В ней билась испачканная желтой глиною косуля. Старик поймал Серого за ошейник, закричал на Маркела:
— Чего стоишь, зенки выпучил?! Сигай в яму, подымай ее наверх!
Маркел прыгнул в яму, стал ловить косулю. Она металась в смертельном страхе, прыгала на обрывистые стены: яма была вырыта «кувшином».
— Держи веревку, вяжи ей ноги! — кричал дед Василек.
С большим трудом они выволокли обезумевшее животное. Дед ощупал связанную косулю, сердито крякнул:
— Вроде ба нога сломана. Подержи, я счас...
Скинул сапог, оторвал полоску от байковой портянки. Туго затянул ногу косули.
— Кажись, молодая ишшо, до свадьбы заживет. Развязывай веревку-то!