— Филька-то Казаков иде же? Кум-то мой?
— В деревню, поди, побег, доносить. Штоб себя выгородить... Известный подкулачник.
— Пойдемте, мужики! Поздно будет! — снова заволновался Маркел.
— Легко сказать — пойдемте... А лошадей, а быков куда? С собой забрать — полный разор хозяйству будет. На ребятишек кинуть?..
— А еслиф каратели нагрянут да отнимут?
— Оружие-то есть при вас какое? Приготовить бы надо на всякий случай, — сказал Маркел.
Мужики разбежались по своим заимкам, из заветных тайников доставали ружьишки, у кого и винтовки боевые нашлись. Время тревожное — всяк держал оружие при себе.
Только в лесочке успели собраться — вот они кулацкие дружинники, еще пять милиционеров с ними, а во главе — сам шипицинский урядник Платон Ильин.
— Иде вы тут, сукины дети? — загремел на всю округу урядник.
Дружинники двигались к лесу, держа оружие наизготовку. Степша Буренков вышел из кустов им навстречу, крикнул:
— Не подходи! Нас поболе, чем вас, и у нас тоже ружьишки имеются! Договориться сперва надо, чо к чему... Не подходи, стрелять будем!
Дружинники остановились, толстый урядник Ильин спрятался за их спинами. Тогда вышел вперед поп Григорий Духонин, медленно направился к лесу, выкрикивая на ходу:
— Остановитесь, православные! Не допущайте кровопролития! Себя не жалеете — пощадите детей своих! За смирение бог простит все грехи ваши, а власти даруют вам свободу!..
— Можа, и правду говорит отец Григорий? — сказал тщедушный мужичонка, стоявший рядом с Маркелом. — Не обманет, поди, коли клянется божьим именем? А, мужики?..
— Дак зря турусить не будет, договоренность, должно, у их есть...
Тогда Маркел вырвал у мужичонки ружье, выстрелил вверх. Поп с перепугу взбрыкнул козленком и ткнулся бородой в землю. Остальные тоже залегли, открыли беспорядочную пальбу.
— Отходи! — приказал Маркел.
Мужики, пригнувшись, побежали в глубь леса, отстреливаясь на ходу. Видя такой оборот дела, дружинники побоялись, наверное, преследовать, вскоре позади выстрелы затихли.
Когда вышли на берег Тартаса, все заметно оживились и повеселели.
— Вот так, растуды их в копалку! — возбужденно кричал Степша Буренков. — Спужались? А нас ведь — всего-то горстка! А ежели бы всем миром навалиться?!