— Царь природы! — ввернул я.
Старик прекрасно меня понял.
— Умным царем надо быть, добрым и честным. Ты же не хунта, Кольча?
Мы засмеялись, а Кольче стало совестно, смутился.
51
Чем дальше уходим мы от дома, тем ближе делаются мне Ванюшка, Кольча и Галка. (Наверное, и я им тоже.) Иногда мне уже начинает казаться, что путешествуем мы вот так целую вечность. Во всяком случае, не первый год.
Поднимаемся по распадку на гряду гольцов. Ночной гость нет-нет да и вспомнится мне, но сегодня все такие веселые и день тоже отменно хорош, я молчу, ни с кем не завожу об этом разговор.
— Мальчики, никаких смешных историй! — объявила строго нам Галка перед выходом. — Мне нельзя смеяться.
И дотронулась осторожно мизинцем до верхней губы, разрезанной посередке трещинкой. Обветрела. Всю косметику утащил бородатый.
— Меньше целоваться надо на солнце! — хрюкнул Кольча.
С Галки как с гуся вода:
— А вечером мне некогда! Тебя же, дурака, кормить надо.
Не знаю, кому как, а мне такие девчонки нравятся. Пойдем на рыбалку с ночевьем? Пойдем! Махнем на моторке в дальний кедровник за шишками? Махнем!.. И попробуй ее только тронь. Никому спуску не даст.
— Что по карте за этими гольцами? — спрашивает у меня Галка.
— Лощина и на дне ее озеро.
Мы едва успеваем за караваном. До чего же они проворные, эти орончики. И телята рады стараться, не отстают, резвятся возле каравана.
Кольча шагает впереди, рядом с эвенком. Ванюшка тоже там.
— Если бы мне сказали, что ты хочешь взять у Кольчи? — начинает очень серьезно Галка. — Я бы взяла… Отгадай, Мишаня, что бы я взяла?
— Память, — подсказываю я не раздумывая.
— У меня и своя не хуже!