Белая таежка,

— Ни в жизнь! — подумав, согласился со мной и Ванюшка.

— Почему? — удивился Кольча.

— Все время мы с ним были на ножах, — сожалеюще вздохнул Ванюшка.

— Перед самым отъездом геологов мы его чуть заикой не сделали! засмеялся я.

— Дурное дело не хитрое, — осуждающе заметил дедушка Петрован.

Я рассказал Кольче эту историю. Геологи жили рядом с Ванюшкой в пустовавшем доме. Антошка однажды первым с танцев приперся и задумал печь протопить. А сухих дров нет. Он, недолго думая, нырнул в сарай к Ванюшке. А у нас там сидела дикая коза. В тот вечер мы ее из болота вытащили, все ноги об лед изрезала. Утром хотели юннатам подарить, пусть полечат. Открывает Антошка дверь, а оттуда чертом очумевшая от страха коза. Сбила его с ног, нос копытом расквасила и напугала до потери пульса. Завопил Антошка, как под ножом. Народ сбежался…

— Вся Басманка ухохоталась! — заключил я.

— А не нарочно вы это все ему подстроили? — спросил дедушка Петрован.

— Чего нет, того нет, — проговорил Ванюшка, явно сожалея о случившемся.

— Теперь-то мы бы сознались, — сказал я. — Дело прошлое.

Жлоб этот Антошка. Так и выглядывал все время, где бы урвать. Наш учитель-пенсионер ногу в тайге вывихнул. Подвез его Антошка с корзинкой морошки и говорит: «Гони трешку, старче. Даром и чирей не садится!»

— У него и поговорка-то была несуразная, — вспомнил Ванюшка, сам большой любитель всяких присказок и поговорок. — «Я не такой, как Ванька за рекой».

Кольча засмеялся:

— Верно, что несуразная.

— Вот я чего боюсь, ребятки, — озабоченно проговорил дедушка Петрован. — А не наткнулся ли этот прохиндей на золотишко-то, когда с порванной гусеницей в тайге бедовал?..

— Ну и что? — передернул я плечами. — Все самородки не пособрал!

— Да ты шевели хоть немного бестолковкой-то своей! — фыркнул Ванюшка. — В тайге у золота можем на Антошку напороться.

— Я вот что думаю, парни, — встрял в разговор Кольча. — Если бы он про самородки знал, то с его жадностью…

— Верно! — подхватил Ванюшка. — За уши бы не вытащил никто его из Басманки. Тем более что и зазноба у него тут. Валюха-горюха, продавщица наша.

— Будем надеяться, что так оно все и есть, — подытожил дедушка Петрован.