Право на жизнь

— Как же так, а? — спрашивал Колосов. — Мы к вам через такие муки перли, а вы, значит, вот как, да?

— Ладно, старшина, не очень-то ты на нас, — сказал сутулый, — предупредить надо было, мы тут тоже всякого видели.

Молчал Колосов, молчали люди.

— Где он? — спросил старшина.

Партизаны повели было Колосова к тому месту, где был остановлен, сбит с ног Неплюев, но встречный паренек объяснил, что радист уже у доктора, что этот неведомый старшине доктор приказал часовому у госпитальной землянки никого не пускать.

За деревьями раздались голоса.

— Наши, наши идут!

Старшина остался один. Присел на коряжину. Задумался. «Олух я, олух, — стал корить себя старшина. — Проползли, пролезли, добрались, и на тебе, недоглядел, рассупонился. В спячку ударился, как новобранец какой». Он вспомнил, что Неплюев подчинялся простым командам: ел, спал, оправлялся по приказу, по его, Колосова, голосу; шел или бежал, и это его послушание тоже ненормальность, которую надо было предусмотреть здесь, на базе, прежде чем лечь спать. Неплюев подчинялся какому-то своему внутреннему ритму, подумал Колосов о радисте. Старшина представил, как Неплюев встал, пошел, несгибаемый, выпятив подбородок, словно он слепой, потом побежал. В беге, в ходьбе он не слышал слов. Колосову приходилось останавливать радиста, придерживая рукой. К этому Неплюев привык, что-то в нем срабатывало. И горько стало Колосову, и жалко радиста до слез. Он простил ему все. Поляну, по которой тот вдруг побежал и тем самым выдал группу. Тяжести перехода, муки, которые пришлось претерпеть. Человек заболел, с больного спроса нет.

Старшина не заметил, сколько просидел на коряжине. Подумал о времени, когда к нему подбежал сутулый партизан с трофейным автоматом за плечом. В сопровождении этого партизана Колосов отправился к землянке командира бригады.

— Здравствуйте. Комбриг Солдатов, — пробасил человек за столом в ответ на доклад старшины.

Был комбриг бородат, в форме, но без знаков различия.

— Начштаба Мохов, — назвал себя второй, тоже без знаков различия партизан.

Начштаба был ниже Солдатова, выглядел больным.

— О том, что произошло, мне уже доложили, — пробасил Солдатов. — Сейчас ваш товарищ в руках нашего доктора.

— Он жив? — спросил Колосов.

— Пока жив, — сказал Солдатов. — Отдохнули?

— Так точно, — негромко ответил Колосов, продолжая думать о Неплюеве.

— Давно идете?

Колосов не сразу вспомнил.

— Вышли тринадцатого мая, — сказал он наконец, прикинув, что мотаются они по тылам второй месяц.