- Ты будешь держаться так, - продолжал он, - как будто ты веришь его рассказам об аресте и даже расстреле твоей матери. Ты будешь держаться так, как будто ты остался один и боишься, что тебя арестуют тоже, и как будто тебе не к кому обратиться, кроме как к старому другу твоей семьи - Мамеду. Вероятно, Мамед заставит тебя рассказывать при посторонних людях трогательную историю об исчезновении твоей матери и отчима. Рассказывая ее, подтверждай все, что он захочет, чтобы ты подтвердил. Я думаю, что сегодня вечером Мамед и полковник Шварке уведут свою шайку в горы. Ты пойдешь с ними. Ты- им нужен как свидетель. Ты нужен им для того, чтобы те, кто пойдет за ними (я говорю об обманутых), боялись отстать и вернуться.
«Да, я думаю, что сегодня вечером вы уйдете в горы. Вероятно, вы попытаетесь заходить в селения и, вероятней всего, вас не пустят. Те., кто: пошел, действительно веря, скоро разочаруются и отстанут. Я думаю, что с каждым днем вас будет меньше и меньше. Я хочу знать, куда двинутся остальные. Я хочу знать, ктр им поможет, кто их будет прятать, у кого они найдут поддержку. Обо всем этом я узнаю через тебя.
«За вами, скрываясь, будет идти Бостан. Когда тебе нужно будет сообщить что-нибудь, ты будешь передавать через него. Подумайте, где и как вы будете встречаться, чтоб не вызвать никаких подозрений. Значит, запомни: Мехди исцелил твоего отчима, злые чекисты арестовали его, чтобы народ не узнал о чуде, и даже, может быть, расстреляли его вместе с твоей матерью. Добрый Мамед - последнее твое убежище. Все ясно?»
Черноков замолчал. Мы встали. На прощанье Черноков пожал нам обоим руки.
- Идите, мальчики, - сказал он, - будьте осмотрительны и бесстрашны. До свиданья.
Мы вышли. На улице стояло несколько женщин,
Мы обсудили с Бостаном, как нам видеться, не вызывая подозрений. Мы условились, что каждый день я буду отставать от моих спутников, а делом Бостана будет подать мне знак и подойти ко мне.
Перед тем как расстаться, мы еще постояли немного и помолчали. Оба мы думали о том, что, кто знает, выйдем ли мы живыми из этой истории и придет ли когда-нибудь день, в который мы сможем поболтать о своих делах, сбегать на речку выкупаться и поиграть с ребятами. Первым прервал молчание Бостан.
- Ну ладно, - сказал он, - тебе пора.
Мы пожали друг другу руки, и я быстро пошел по дороге отыскивать корзинщика Мамеда. Оглянувшись, я увидел Бостана. Он стоял, маленький, худощавый мальчик, высоко надо мной и смотрел мне вслед.
Уже наступили сумерки, и я не мог рассмотреть, то ли действительно он мне махнул рукой, то ли просто . мне показалось. Полный мыслями о предстоящем мне опасном и трудном деле, я вышел на кладбище.
Толпа заметно поредела, многие при мне уходили, обсуждая домашние свои дела.
Среди людей, окружавших палатку, происходило движение. Несколько навьюченных ослов жевали овес из привязанных к морде мешочков. Какие-то люди скатывали ковры, на которых днем молился мулла, и как раз, когда я подошел, начали сворачивать палатку. Сам мулла стоял в стороне на белом могильном камне и осматривался вокруг. Казалось - именно он здесь командует, казалось-он руководит этими сборами в неведомую дорогу. Однако я скоро заметил, что на самом деле все делалось помимо него, а он только изо всех сил старался принять вид вождя.
Вокруг людей, собиравшихся в путешествие, вокруг этих ста или полутораста обманутых и обманщиков, стояли зрители, с интересом и недоумением наблюдавшие за этими сборами.
- Куда собираешься, дед?- кричал плечистый крестьянин старику, привязывавшему вьюк к спине осла. Старик мельком глянул на спрашивающего и ответил:
- Нас ведет Мехди.
Крестьянин помолчал, и разговор оборвался. Молча собирались поклонники Мехди в неведомый дальний путь, молча смотрели на них жители города, хлопкоробы и виноградари. А вокруг быстро сгущались сумерки, и трудно было уже разглядеть человека в десяти шагах, и горы сливались в одну необъятную черную громаду. Зажгли факелы, и они бросали прыгающий свет на лица людей, на вьюки с одеждой и пищей, на покорных ослов, жевавших овес.
Я бродил по кладбищу и осматривался, пока не увидел Мамеда. Он был распорядителем, он командовал, на какого осла какой положить тюк, как свернуть палатку и где посветить факелами. Увидя меня, он ласково мне улыбнулся и сказал:
- Не уходи далеко и, когда мы построимся, будь в голове каравана.
В это время его окликнули, и он опять стал отдавать приказания. Темнело быстро. Ночь наступала облачная, и луна то просвечивала сквозь облака, то исчезала. Снова кочевники зажигали костры, и поклонники Мехди заканчивали сборы, а вокруг них стояла молчаливая толпа, с любопытством наблюдавшая, что будет дальше.
ebooksa